Историко-литературная справка

В обращении к читателю Стендаль говорит, что роман "Красное и черное" был написан в 1827 году. Это не соответствует истине. Процесс Берте, послуживший непосредственным источником романа, начался только в декабре 1827 года, а казнь произошла лишь 23 февраля 1828 года. Кроме того, в романе часто упоминаются события 1829 года и первой половины 1830 года, вплоть до начала Июльской революции.

Зиму 1827-1828 годов Стендаль провел в Италии. На обратном пути в Париж он остановился в Гренобле и, очевидно, там узнал о деле Берте. Семью Мишу, в которой Берте был учителем, Стендаль хорошо знал, как и места, где произошла драма.

Вернувшись в Париж в марте 1828 года, Стендаль уже в июле начал работу над "Прогулками по Риму". Закончив эту книгу, потребовавшую упорного труда, в марте 1829 года, он стал писать "Красное и черное", над первой редакцией которого работал в течение нескольких месяцев. Затем в конце того же года Стендаль напечатал "Ванину Ванини", а в декабре набрасывал незаконченную повесть "Минна фон Вангель". По-видимому, только в начале 1830 года он вернулся к своей рукописи и, переработав и дополнив ее, отдал издателю. Роман был окончательно завершен, несомненно, уже после революции и вышел в свет в конце ноября 1830 года с датой: 1831 год.

Действие романа охватывает около четырех лет. Оно начинается в 1826 году, когда Жюльен Сорель девятнадцатилетним юношей поступает в дом Реналей, и заканчивается в первой половине 1830 года, когда двадцатитрехлетний Жюльен погибает на гильотине.

Процесс Берте дал Стендалю основную сюжетную линию романа и основные его "роли". Уволенный из дома Мишу, Берте поступает учителем в семью местного аристократа, дочь которого влюбляется в юного плебея и признается ему в любви в парке старинной усадьбы. Ее отец справляется о нравственности своего домашнего учителя у мадам Мишу и получает весьма отрицательную характеристику. Несомненно, аристократ у его дочь явились прообразами г-на де Ла-Моля и Матильды. В процессе Берте уже были как бы "намечены" и роль горничной, разгласившей тайну отношений Берте и мадам Мишу, и подруги героини - мадам Дервиль, и доброго кюре, покровительствующего юноше. Однако весь этот процесс заново интерпретирован и подчинен основному замыслу Стендаля - характеризовать современное общество, борющиеся в нем силы и направление его дальнейшего развития. По выражению М. Горького, Стендаль поднял "весьма обыденное уголовное преступление на степень историко-философского исследования общественного строя буржуазии в начале XIX века"^*.

^* (А. М. Горький. Собрание сочинений в тридцати томах, т. 26, 1953, стр. 219.)

Роман изобилует историческими лицами, иногда сохраняющими даже свое подлинное имя. Таков Аппер, известный в то время филантроп, специально интересовавшийся тюремным режимом во Франции. Это он приезжает в Верьер, чтобы осмотреть тюрьмы и сделать выводы, неблагоприятные для верьерской администрации. Среди пошлого верьерского общества Жюльен обнаружил одного порядочного человека - это был геометр Гро, слывший якобинцем. Гро - гренобльский учитель математики, о котором Стендаль с восхищением говорит в своей автобиографии. Г-н де Реналь в минуту отчаяния вспоминает о двух друзьях детства, которых он оттолкнул своим аристократическим чванством,- Дюкро и Фалькозе. Дюкро был снявшим рясу францисканцем и находился в дружеских отношениях с дедом Стендаля; Фалькоз - это Фалькон, владелец библиотеки-читальни в Гренобле; оба они пользовались уважением юного Стендаля. Один из трех одаренных семинаристов в безансонской семинарии, Шазель, друг детства Стендаля, о котором, так же как и об упомянутых выше лицах, подробно рассказывается в "Жизни Анри Брюлара". Певец Джеронимо, с которым подружился Жюльен,- знаменитый в то время певец Лаблаш, дебютировавший в Париже в 1830 году в роли Джеронимо в опере Чимарозы "Тайный брак". Эпизод, который Джеронимо рассказывает Жюльену, действительно произошел с Лаблашем.

Более интересны образы крупных политических деятелей, попавших в круг внимания Жюльена Сореля. Здесь под одним и тем же именем де Нерваля "фигурируют" два министра Карла X: сперва Виллель, проводивший политику крайней правой вплоть до 1827 года, затем, в главе XXIII второй части,- Полиньяк, ультрароялист и автор реакционных ордонансов, вызвавших Июльскую революцию. В тех же главах изображен наполеоновский "генерал-перебежчик" граф Бурмон, предавший Наполеона за несколько дней до сражения при Ватерлоо.

Прототипом для графа Альтамиры, приговоренного у себя на родине к смертной казни за участие в заговоре, послужил друг Стендаля неаполитанец Ди Фьоре, лицо которого напоминало Стендалю лицо Зевса Олимпийского. Он так же, как граф Альтамира, был приговорен к смертной казни за свою карбонарскую деятельность, бежал во Францию и вращался в довольно влиятельных светских кругах.

Особняк маркиза де Ла-Моля поражает Жюльена черной мраморной доской над воротами, на которой написана фамилия владельца. Единственный особняк в Париже с такой доской принадлежал Талейрану. Несомненно, описывая особняк де Ла-Моля, Стендаль имел в виду особняк Талейрана, да и другие особенности салона де Ла-Моля, характер его посетителей и некоторые черты хозяина напоминают дипломата, в течение многих лет стоявшего в центре французской политической жизни.

Персонажи романа говорят о самых острых политических вопросах, волновавших общество в последние годы Реставрации.

Слуги г-на де Реналя по пятницам ходят на какие-то собрания. Это общества, которые были организованы тайной католической конгрегацией в целях монархической и католической пропаганды. Таких обществ было много: "Общество добрых дел", ведавшее тюрьмами и госпиталями, "Общество св. Николая", объединявшее подмастерьев, "Общество св. Иосифа", объединявшее рабочих. В Гренобле ходили слухи, что конгрегация с помощью этих обществ организовала настоящий шпионаж за жителями, широко используя для этого домашнюю прислугу.

Дважды упоминается в романе о лесных угодьях, которые были реквизированы у духовенства в начале революции. Крайняя правая и клерикалы добивались от правительства возвращения этих угодий, и разговоры об этом велись в обществе постоянно. Подлог на выборах, в котором виновен один из посетителей салона де Ла-Моля, был совершен в 1821 году гренобльским прокурором Гернон-Ранвилем, которого Стендаль знал лично. Об этом эпизоде сообщила в 1829 году официальная французская газета "Moniteur". Нашли свой отклик в романе и нашумевшие в свое время процессы Беранже, Фонтана, Магалона. Жюльен надеется, что через несколько лет после его смерти будет отменена смертная казнь; в последние годы Реставрации либералы усиленно добивались отмены смертной казни (памятником этого является повесть В. Гюго "Последний день приговоренного к казни", 1829).

Мы не знаем, отправляли ли в последний год Реставрации какие-либо реакционные группы своих агентов в Лондон, чтобы просить военной помощи в ожидаемом конфликте. Однако Стендаль верно характеризовал настроения ультрароялистов, ясно чувствовавших, что назревает новая революция, и не очень рассчитывавших на французские войска. То, что было сделано в первые годы Реставрации, вполне могло повториться в последние ее месяцы.

Многие сцены написаны по собственным впечатлениям или воспоминаниям. Так, гвоздильная фабрика, описанная в начале романа, напоминает ту, которую Стендаль осматривал в сентябре 1811 года, обратив внимание на ничтожную заработную плату работниц. Хищения в верьерском доме призрения тоже основаны на каком-то современном факте. "Украли четыре миллиона у подкидышей",- записывает Стендаль на полях своего романа и датирует это событие (или запись?) 1829 годом.

В романе можно найти и воспоминания из личной жизни писателя. Поведение Матильды де Ла-Моль, предлагающей Жюльену бежать за границу, а вместе с тем и характер ее Стендаль изобразил под впечатлением необычайного поступка Мари де Невиль, племянницы политического деятеля де Невиля, бывшего морского министра Карла X. Она бежала со своим возлюбленным, забыв свое происхождение и презрев сословные предрассудки. Герой приключения Э. Грассе был знаком Просперу Мериме и состоял с ним в переписке. Событие произошло 25 января 1830 года. Стендаль, несомненно, вдохновился им, работая над характером своей героини. В подтверждение правдивости этого образа он ссылается на Мари де Невиль: "Окончание нравилось мне, когда я писал его: перед глазами у меня был характер Мари, милой девушки, которую я обожаю. Спросить у Клары (т. е. П. Мериме), разве Мари не поступила бы так же... У юных Монморанси^* и их семьи так мало силы воли, что с этими элегантными и ничтожными существами можно создать только пошлую развязку... Видя это отсутствие характера в высших классах, я взял исключение... Причина - то, что я думал о Мари".

^* (Одна из самых древних аристократических фамилий Франции.)

Возможно, конечно, что в психологии Магильды или г-жи де Реналь отразились какие-нибудь воспоминания о Метильде Висконтини или о Джулии Риньери, к которой Стендаль сватался в начале 1830 года, или о графине Кюриаль, из-за которой Стендаль в 1826 году чуть не покончил самоубийством. Однако все это лишь материалы, которыми Стендаль мог воспользоваться при построении своих женских образов. Определить характер этих воспоминаний или их реальное значение в творческой работе Стендаля с какой-либо степенью достоверности было бы невозможно.

Приключение Жюльена, скрывающегося в доме г-жи де Реналь, походит на эпизод из биографии самого Стендаля в деревенской усадьбе графини Кюриаль: в течение нескольких дней он просидел, не выходя, в каком-то погребе, и графиня сама тайком приносила ему пищу. Маркиз де Ла-Моль, поручив Жюльену написать деловое письмо, был удивлен тем, что юный семинарист, рекомендованный ему как чудо учености, сделал орфографическую ошибку в самом простом слове, написав "cela" через два 11 - "cella". Эту же ошибку сделал юный Стендаль в первый же день своего поступления на службу. Очень возможно, что, обедая у своего знатного родственника и покровителя Пьера Дарю или входя в его салон, молодой Стендаль испытывал ту же неловкость и те же мучения, которые испытывал Жюльен за обедом у г-жи де Ла-Моль в ее салоне. Однако из всего этого нельзя сделать заключение, что роман "Красное и черное" написан на основании интимных воспоминаний и что Стендаль был "певцом своей жизни". "Красное и черное" - это глубокое исследование французской общественной жизни конца Реставрации и вместе с тем тончайший психологический анализ разнообразных, сложных, типичных для эпохи характеров.

Роман изобилует эпиграфами, которые ввел в моду Вальтер Скотт. Они предпосланы почти каждой главе и, кроме того, каждой части романа. Все эти эпиграфы подписаны именами известных или малоизвестных писателей. Здесь встречаются имена Канта, Макьявелли, Гоббса, Мольера, Барнава, Сьейеса, Сен-Реаля, Касти, Дидро, Ронсара и др. Однако лишь некоторые и сравнительно немногие из них могут считаться достоверными. Таковы, в частности, эпиграфы из Байрона, из Шекспира и из древних авторов. Остальные в огромном большинстве случаев придуманы самим Стендалем. На человека, сколько-нибудь знакомого с литературой, такие подписи должны были произвести комическое впечатление. Очевидно, подписав именем Канта или Ронсара строки, которые не могли быть ими написаны, Стендаль и хотел создать именно такое впечатление. Тем не менее эпиграфы определяют характер главы, проблему, которая в ней поставлена, или аспект, в котором может быть воспринято рассказанное в ней событие. Все они по-своему выполняют порученную им функцию.

Стендаль терпимо относился к критике. Он охотно выслушивал суждения друзей. Перечитывая "Красное и черное", он стал исправлять стиль и для этою дал переплести свой роман вместе с чистыми листами, на которых отмечал нужные исправления. Уже в 1835 году он сожалеет о том, что написал свой роман слишком отрывисто и сухо. Ему казалось, что он был слишком увлечен событиями, которые описывал, и не думал о стиле. Теперь, исправляя, он ищет большей плавности, ритмичности языка. Кроме того, в книге, казалось Стендалю, мало подробностей, обстановки действия, вещей и пейзажей. Нужно "помочь читателю представить себе сцены", пишет Стендаль. Отсутствуют портреты действующих лиц. В романе нет живописи. Действие развивается слишком быстро. Следует дать передохнуть читателю и позволить ему разобраться и понять переживания и конфликты. Прочтя первые главы второй части, Стендаль записывает: "Из-за отсутствия трех или четырех описательных слов на странице и двух - трех слов для того, чтобы стиль не походил на стиль Тацита, многие предшествующие страницы кажутся психологическим трактатом. Читатель постоянно находится лицом к лицу с чем-то слишком глубокомысленным".

Поправки, внесенные Стендалем в первоначальный текст романа, имеют задачей объяснить обстановку действия, создать "ощущение места", придать больше изящества речам Матильды де Ла-Моль, смягчить "слишком непринужденный" тон янсениста Пирара. Но наибольшее внимание Стендаль обратил на психологию героев. Он подробнее комментирует их жесты, вскрывает причины их поступков, рассказывает об их переживаниях. Иногда он перерабатывает сцены и набрасывает их заново. Однако напечатать исправленное издание романа Стендалю не удалось^*.

^* (Некоторые, наиболее несомненные из этих исправлений были учтены в издании Champion (1923), с которого сделан настоящий перевод.)

Второе издание романа появилось у того же издателя (Левавассера) в следующем, 1831 году. Текст его не отличался от первого. Посмертное издание собрания сочинений Стендаля было подготовлено его другом и душеприказчиком Роменом Коломбом в 1846 году. В него вошло много неизданных произведений, переписка и статьи, затерявшиеся в различных французских и английских периодических изданиях.