|
Глава XXVI. Заговор Пишегрю (продолжение)
На острове св. Елены врач Уорден, судя по всему истый англичанин, другими словами, человек холодный, ограниченный, порядочный и ненавидевший Наполеона, как-то сказал последнему, что ничто, даже истины, заключенные в святом евангелии, не представляются ему столь очевидными, как его, Наполеона, злодеяния. Уорден, против своей воли очарованный благородством души и простотой обращения своего собеседника, увлекся настолько, что стал развивать свою мысль более подробно*. Наполеону это, видимо, понравилось, и он в награду за откровенность спросил Уордена, к великому его удивлению, помнит ли тот дело капитана Райта. "Я ответил: отлично помню, и в Англии нет человека, который не был бы убежден, что его умертвили в Тампле по вашему приказанию". Наполеон с живостью возразил: "Ради чего? Его жизнь для меня была нужнее чьей бы то ни было другой. Где бы я мог найти более достоверного свидетеля для процесса о заговоре, по которому тогда велось следствие? Не кто иной, как он, доставил на берег Франции главарей заговора. Выслушайте меня,- продолжал Наполеон,- и вы все узнаете. Ваше правительство снарядило бриг под командой капитана Райта; он высадил на западном побережье Франции шайку убийц и шпионов,. Семьдесят человек из их числа сумели пробраться в Париж, и дело велось так ловко, что хотя граф Реаль, ведавший полицией, и сообщил мне об их прибытии, однако невозможно было выяснить, где они скрываются. Ежедневно я получал от своих министров доклады, в которых они сообщали мне, что на мою жизнь готовится покушение, и, хотя мне это представлялось менее вероятным, чем им, я все же принял меры, чтобы обеспечить свою безопасность. Случилось так, что бриг, которым командовал капитан Райт, был захвачен поблизости от Лориана. Командир был препровожден в Ванн, к префекту Морбигана. Префект, генерал Жюльен, сопровождавший меня во время похода в Египет, тотчас узнал в нем капитана Райта. Генералу Жюльену было предписано допросить в отдельности каждого матроса и каждого офицера английского экипажа и представить их показания министру полиции. Вначале их заявления казались малозначащими; однако под конец свидетельство одного из матросов дало то, чего доискивались. Он показал, что бриг высадил на берег нескольких французов, из которых ему особенно запомнился один - общительный, веселый малый, которого звали Пишегрю. Это имя дало возможность раскрыть заговор, который, если б он удался, вторично подверг бы французский народ всем превратностям революции. Капитан Райт был отправлен в Тампль; там он должен был содержаться до той поры, когда сочли бы уместным назначить суд над заговорщиками. По французским законам Райту пришлось бы взойти на эшафот. Но эта подробность не имела никакого значения. Важно было захватить главарей заговора". В заключение император несколько раз повторил Уордену, что капитан Райт сам положил конец своей жизни, как это и было сказано в "Moniteur", притом гораздо раньше, чем обычно думают.
* ()
Когда на острове Эльба лорд Эбрингтон в беседе с императором упомянул о смерти капитана Райта, Наполеон сначала не мог припомнить, кто такой был этот англичанин, но когда ему сообщили, что Райт был одним из помощников сэра Сиднея Смита*, он сказал: "Как! Разве он умер в тюрьме? Я совершенно забыл всю эту историю!" Он решительно отверг всякое предположение о том, что было применено насилие, и прибавил, что никогда никто не был умерщвлен по его приказу тайно и без судебного приговора. "В этом отношении моя совесть чиста; если бы я не испытывал такого отвращения к пролитию крови, возможно, я сейчас не был бы здесь".
* ()
Показания г-на де Мобрейля* могли бы навести на мысль, что отвращение к убийству не так уж распространено, как это принято думать**.
* ()
** (
Осторожно; сверх осторожно.)
|