Глава LXXXII. Возврат к старому порядку

Хорошо известно, каким способом при Наполеоне составлялся Законодательный корпус. Сенаторы назначали людей, которым покровительствовали кухарки этих сенаторов. И, однако, так велика была энергия, которую вдохнул в народ культ славы, так велико было презрение этого народа к мелким дрязгам, что ни одна из палат, назначенных во время Реставрации, не пользовалась таким уважением, как та, где блистали г-да Дюрбак^*, Лене, Бедок^**, Ренуар, Сюар^***, Фложерг. Речи этих почтенных людей служили утешением для народа. В ту пору все, что имело отношение к правительству, проникалось подлостью.

^* (Дюрбак - французский генерал и политический деятель. Решительно выступал в палате представителей 1815 года против реставрации Бурбонов, доказывая, что эта династия несовместима с интересами французского народа, так как поддерживается его злейшими врагами.)

^** (Бедок, Пьер-Жозеф (1761-1837) - французский политический деятель, член Законодательного корпуса наполеоновской империи и палаты представителей во время Ста дней.)

^*** (Сюар, Жан-Батист-Антуан (1733-1817) - французский литератор и публицист консервативно-монархического направления. Был назначен Наполеоном на пост секретаря Французской академии После реставрации Бурбонов превратился в ярого роялиста.)

Завзятые роялисты, фанатики-эмигранты при одном упоминании о Хартии и о либеральных идеях улыбались с вызывающим презрением. Они забывали, что человек, поставивший их на ноги, великодушный Александр, настоятельно советовал Сенату дать Франции установления прочные и либеральные. Повсюду возникали бесчисленные тревожные слухи, возвещавшие народу скорое восстановление старого порядка.

Министры - любимцы короля, г-да Д[омбрей], Ф[ерран], М[онтескью], Б[лака] по всякому поводу публично восхваляли принципы абсолютной монархии. Они во всеуслышание сожалели о порядках, существовавших в старой Франции, где якобы во всех сердцах, без различия сословий, были запечатлены слова "бог и король"^*.

^* (Адрес, врученный королю парижским духовенством 15 августа 1814 г.)

Разумеется, не были забыты и столь же священные права верного дворянства. Быть может, не всем памятно, что эти права заключались в ста сорока четырех налогах самого различного свойства^*. Наконец, военный министр, герцог Фельтрский, не прославившийся никакими боевыми заслугами, осмелился заявить с трибуны: "Воля короля - закон" - и был произведен в маршалы. В конце концов - кто бы мог это подумать? - г-на де Шатобриана сочли недостаточно убежденным роялистом. Его ответ на статью генерала Карно подвергся в этом отношении резким нападкам^**.

^* (Из коих некоторые сочетали презрение к роду человеческому с...)

^** ("Journal des Debats" за октябрь.)