Историко-литературная справка

Имя Бонапарта Стендаль впервые услышал в 1796 году, в связи с сообщениями о поразительных победах Итальянской армии. Мы не знаем, читал ли он военные бюллетени, так искусно составлявшиеся молодым главнокомандующим, но он должен был запомнить это имя, уже окруженное ореолом военной славы. В 1799 году, подъезжая к Парижу, Стендаль узнал о перевороте 18 брюмера и был рад, что "молодой генерал Бонапарт стал королем Франции". В 1800 году вслед за французской армией Стендаль перевалил через Сен-Бернар и вступил в Италию. В Милане он узнал о битве при Маренго - новой решающей победе первого консула - и вскоре поступил в его армию сублейтенантом Шестого драгунского полка.

Выйдя в отставку, Стендаль в 1803-1804 годах много занимался самообразованием. Чтение Монтескье, Гельвеция и Альфьери, государствоведов, просветителей и тираноборцев принесло свои плоды, и в тот момент, когда Наполеон возложил на свою голову императорскую корону, Стендаль был страстным республиканцем. Пий VII и Наполеон Бонапарт, восстанавливающие религию и монархию в символическом акте коронования, показались ему двумя обманщиками, вступившими между собою в союз для борьбы со свободой.

Прошло три года, и Стендаль вновь поступает в войска, теперь уже в качестве интенданта. Он, как и все вокруг, упоен военной славой, которой Наполеон венчает Францию, и так же, как все вокруг, охвачен честолюбием. Юный интендант "примиряется" с императором, рассматривая войны и победы, как самые обыкновенные и естественные акты государственной жизни. Но общение с военными, канцелярский труд, тяготы походной жизни и картины грандиозных разрушений, которые он мог наблюдать в каждой кампании, вскоре вызвали у него отвращение к своей деятельности. Падение Наполеона он принял без особого волнения. Только нелепая реакция, начавшаяся вместе с воцарением Бурбонов, вызвала его негодование и вместе с тем заставила еще раз переоценить образ и историческую роль павшего императора.

В 1817 году, после нескольких лет жизни в Милане, он выезжает во Францию - сперва в Гренобль, по делам своей сестры, затем в Париж и здесь с горечью наблюдает торжество реакции. Ультрароялисты поносят революцию, ее наследие, ее деятелей и, в частности, Наполеона, которого рассматривают как "детище революции". По возвращении в Милан в ноябре 1817 года он решает написать биографию Наполеона, чтобы восстановить подлинные факты и ответить его хулителям. Он тотчас же принимается за работу с намерением перевести и комментировать обширную статью "Эдинбургского обозрения" (декабрь 1816 года), в которой была охарактеризована политическая жизнь Наполеона^*. Работа шла быстро. Стендаль стал читать другие сочинения об интересовавших его событиях - биографический словарь современников Л.-Г. Мишо, книгу аббата де Прадта об испанских событиях и др. Он дал переписать законченные главы и просил у своих миланских друзей критических замечаний о написанном. Затем 12 января 1818 года он вдруг прекращает работу, объясняя это состоянием здоровья.

^* (Статья была напечатана по поводу книги Уоррена "Письма со Св. Елены".)

В том же году, в следующую свою поездку в Гренобль, он покупает недавно появившуюся посмертную книгу г-жи де Сталь "Размышления о главнейших событиях Французской революции". Прочтя ее, он пришел в ярость. В главах, посвященных Империи, г-жа де Сталь резко выступает против режима Наполеона, против его деспотизма, против духа военщины и раболепия, которые он привил французскому обществу. Стендаль воспринял эту книгу как апологию реакционного правления Бурбонов и решил продолжать начатую им "Жизнь Наполеона", чтобы достойно ответить на "памфлет",- так он назвал "Размышления" г-жи де Сталь Это было в конце мая или в июне. В середине августа он навсегда прекратил работу над рукописью, вероятно, убедившись в том, что ему не удастся напечатать ее. Действительно, появление такой книги в первые годы Реставрации могло повлечь за собою всяческие неприятности и для автора и для издателя. К своей теме он вернулся только через двадцать лет.

В 1836 году, приехав в Париж в отпуск, который должен был продлиться больше трех лет, Стендаль решил написать "Воспоминания о Наполеоне". Старая рукопись осталась в Милане, а может быть, он и забыл о ней. Во Франции положение сильно изменилось. Наполеон был в великом почете и даже правительство как будто относилось благосклонно к культу императора; появилось много серьезных трудов об Империи - материалов, документов, исследований. "Наполеоновская легенда", возникшая уже в начале 1820-х годов, распространилась по всем странам Западной Европы. Возникла партия бонапартистов, иногда тесно смыкавшаяся с республиканской партией. Стендаль в "Воспоминаниях о Наполеоне" хотел рассказать о событиях, в которых он сам принимал некоторое участие как драгунский офицер, интендант и инспектор коронного имущества. Однако трудности огромного литературного предприятия, которое должно было занимать несколько томов, обилие материалов, сложность исторических проблем, очевидно, испугали его. К тому же влекли другие труды - "Записки туриста", затем "Пармский монастырь". Стендаль прекратил работу над книгой в июне 1837 года. "Воспоминания о Наполеоне" так же, как и многие другие его работы, остались незаконченными. Рассказ доведен только до оккупации французскими войсками Венеции (май 1797 года), то есть до момента, когда заканчивается период биографии Наполеона, который Стендаль называет "героическим".

Источники, которыми пользовался Стендаль в 1837 году, более многочисленны и более научны. Это "История Наполеона" Норвена (т. I, 1827), "История Наполеона" Вальтера Скотта (французский перевод 1827 года), "Политическая и военная жизнь Наполеона" известного специалиста по военному делу Жомини (1827), "История Французской революции" Тьера, "Воспоминания" Бурьена и особенно "Мемориал со Св. Елены" Ласказа (1823) и "Мемуары Наполеона", составленные генералами Гурго и Монтолоном (1822-1827). Разумеется, ни один из этих источников не обладает какой-либо научной достоверностью: они почти все апологетичны и являются скорее орудием страстной бонапартистской пропаганды, нежели историческими исследованиями. Однако во многом они были созвучны взглядам Стендаля.

Подбирая материалы, списывая со своих источников целые страницы, переводя английские статьи, полемизируя с противниками - ультрароялистами, конституционалистами и даже бонапартистами,- Стендаль утверждал не только свое понимание Наполеона, но и свои политические взгляды. Сам он неоднократно противопоставлял Наполеона-человека и Наполеона - общественного деятеля. Уже в посвящении "Истории живописи в Италии" он говорил о том, что, восхищаясь Наполеоном, терпеть не может его "системы воспитания". Стендаль всегда высоко ценил энергию. В нравах итальянского Ренессанса его интересовали бурные страсти, которые он часто отождествлял с силой духа и энергией характера. Он сравнивал Наполеона с кондотьерами XV века, напоминавшими героев каких-нибудь авантюрных романов. Конечно, его привлекала энергичная власть, способная поднять народ на великие политические акции и вдохновить на подвиг. Но вместе с тем, как все либералы его эпохи, Стендаль ненавидел деспотизм этого необычайно энергичного правителя, так как деспотизм подавляет инициативу народа и вызывает духовное оскудение нации. Вот почему Стендаль безгранично восхищается генералом Бонапартом, видя в нем народного героя, вождя революционной нации и защитника революции, а в императоре Наполеоне видит деспота, подчинившего политику интересам своего честолюбия.

В таком толковании деятельности Наполеона не было ничего особенно оригинального: Стендаль шел в русле либеральной традиции, получившей свое выражение во многих документах эпохи.

Разумеется, Бонапарта нельзя рассматривать как выразителя интересов нации ни до 18 брюмера, ни после него. Очевидно, что "Бонапарт-освободитель", как его называли итальянцы 1796 года, не оправдал в полной мере надежд, которые на него возлагали итальянские патриоты. Несомненно также, что итальянский народ встречал французскую армию не так восторженно, как сообщает Стендаль,- дневники и письма самого Стендаля в период его первого пребывания в Италии свидетельствуют об этом с достаточной ясностью. В оценке исторических событий, мотивов, руководивших императором, расстановки политических сил, в оценке исторической роли России, войны 1812 года и т д. Стендаль нередко жестоко заблуждался. Это объясняется и полемическим характером его книг, и недостатком документации, и желанием оправдать Наполеона, противопоставив его деятельность бездарности современных правительств. События, о которых он говорил, далеко еще не отошли в прошлое, они все еще сохраняли свою политическую остроту, а Стендаль писал не столько историческую, сколько полемическую работу.

Но, кроме этих серьезных ошибок в понимании и интерпретации событий, в книгах Стендаля встречаются и другие, более мелкие, фактические, даже в палах, которые должны быть известны школьнику. Он путает даты поступления Наполеона в Парижскую школу, битвы при Маренго, подписания Конкордата, битвы при Эйлау и т. д. Здесь сказывается и недостаток памяти, на который Стендаль часто ссылался, и нелюбовь к кропотливому изучению деталей. Впрочем, не следует забывать, что обе книги Стендаля о Наполеоне представляют собою не более как первые черновые наброски, которые должны были подвергнуться дальнейшей обработке и проверке.

Стендаль часто критикует своего героя, Он идеализирует молодого республиканского генерала главным образом для того, чтобы показать ошибки императора. Он объясняет крушение Империи тем, что Наполеон изменил революционным традициям. Французская армия вступала в Берлин под звуки Марсельезы, а во главе войска в генеральском мундире ехал только что венчанный на царство император. Это поразительное зрелище кажется Стендалю почти символическим. И едва лишь Бонапарт вступил на престол, как он стал совершать "ошибки". Наполеон должен был даровать немцам двухпалатную систему и либеральную конституцию, тогда очи отвратились бы от своих королей и видели бы во Франции естественного союзника. Но, став монархом, Наполеон должен был поддерживать монархический принцип повсюду. Создавая себе врагов в лице правителей, он не сделал своими друзьями народы Отказ от революционных традиций обрек его на неизбежное конечное поражение. Наполеон "заслужил" Св. Елену преследованием общественного мнения и печатного слова. Он не понимал, что королевский двор не может решить судьбу народа и решать за народ, и просчитался в испанских событиях Он просчитался в в своей борьбе с Россией. Эти и другие его просчеты являются результатом того, что он не захотел остаться "сыном революции".

Такова общая концепция Стендаля продуманная и разработанная в эпоху Реставрации и тесно связанная со всем политическим опытом современной ему Европы. Страстные бонапартисты рассматривали Наполеона как нового Прометея, который похитил небесный огонь, чтобы одарить им людей, и за то был наказан торжествующей силой зла. Для Стендаля такое толкование этой поучительной судьбы было невозможно. Узник Св. Елены, несмотря на все свое величие, понес заслуженную кару за то, что он уничтожил свободу, которую "призван был защищать".

Последовательно и систематически Стендаль проводит эту точку зрения в обеих своих книгах о Наполеоне. Приняв такую позицию, этот восхищенный поклонник Наполеона, утверждавший, что любил императора в течение всей жизни, и даже написавший об этом в одной из своих эпитафий, вступал в полное противоречие с "Наполеоновской легендой". Он никогда бы не принял идеи бонапартизма, утверждавшего полезность деспотизма и вред народовластия. "Жизнь Наполеона" и "Воспоминания о Наполеоне" утверждают нечто прямо противоположное этой идее и, по существу, являются полемикой с бонапартизмом. Условия времени не позволили этой полемике принять более острые и отчетливые формы.

Некоторые главы из "Жизни Наполеона" были напечатаны Р. Коломбом в виде частных писем Стендаля в 1854 году. В 1898 году Жан де Митти в книге "Наполеон" опубликовал несколько новых фрагментов той же книги. Отрывки из "Мемуаров о Наполеоне" были напечатаны в журналах, в частности в "Revue des Deux Mondes" за 1855 год. Полный текст того и другого сочинения был напечатан в издании Шампиона в 1929 году. С этого издания и сделан настоящий перевод.

Б. Реизов