|
1. Сестре Полине
Париж, 18 вантоза, год VIII. (Воскресенье, 9 марта 1800 года).
Я совершенно не узнаю себя, дорогая Полина*, когда вспоминаю, что в продолжение пяти месяцев мог тебе не писать. Правда, я уже некоторое время думаю об этом, но мои разнообразные занятия то и дело мешали мне осуществить это желание. Прежде всего я хочу, чтобы ты непременно писала мне каждую неделю, иначе я тебя буду бранить; затем я хочу, чтобы ты никому не показывала ни своих, ни моих писем; я не люблю чувствовать себя связанным, когда пишу от души. Напиши мне, каковы твои успехи по части фортепьяно. Учишься ли ты танцевать? Танцевала ли нынешней зимой? Учишься ли рисовать? Дьявол, который вечно суется в мои дела, мешает мне заняться чем-либо с тех пор, как я здесь. Я беру уроки танцев у одного танцовщика из Оперы; его приемы совсем не похожи на приемы Белера; ввиду того, что метода, по которой он меня обучает, действительно правильная и, как таковая, рано или поздно докатится до провинции, советую тебе постепенно ее усваивать, вырабатывая упругость во всех танцевальных па, и особенно учиться выбрасывать ногу. Я танцую с Адель Ребюффе**, которая на редкость умна и талантлива, несмотря на свои одиннадцать лет. И этому чрезвычайно способствовало то, что она много читает; я бы желал, чтобы и ты следовала по ее пути, так как убежден, что это единственно верный. Чтение, если оно хорошо направлено, сразу же увлечет тебя, заставит страстно полюбить это занятие и приобщит к истинной философии, а она неиссякаемый источник высших наслаждений, сообщающий нам душевную силу и способность понимать гениальные творения и восторгаться ими. Истинная философия все проясняет: трудности исчезают, душа расширяется, начинает больше постигать и сильнее любить. Но я говорю с тобой на незнакомом тебе языке; я бы желал, чтобы ты в состоянии была его понять.
* ()
** ()
Советую тебе обратиться к дедушке*; пусть он возьмет у Шальве** "Курс литературы" Лагарпа*** (наверно, он у него есть), тогда ты сможешь его прочитать; эта книга, пожалуй, покажется тебе несколько скучной, но зато она отшлифует твой ум, и, поверь мне, ты впоследствии будешь должным образом вознаграждена за свой труд. Советую тебе также разыскать мои записи по литературе и прочесть в них то же самое, что ты найдешь у Лагарпа, причем сделай это одновременно. Это необходимо, и в этом ты сама убедишься, когда начнешь бывать в обществе, действительно достойном своего названия. Я желал бы также, чтобы ты время от времени ходила в театр на хорошие пьесы, ибо ничто, по моему убеждению, так не развивает вкус. Особенно бы мне хотелось, чтобы ты слушала хорошие комические оперы - это возбудило бы в тебе склонность к музыке и доставило бы неописуемое наслаждение, но помни, что ходить туда ты можешь только с папой. Меня бы порадовало, если бы он смог проникнуться моими доводами. Я поговорю с ним об этом, когда буду в Гренобле. Советую тебе также прочесть "Жизнь великих людей Греции" Плутарха. Когда ты начнешь лучше разбираться в литературе, то сама убедишься, что подобного рода чтение сформировало характер человека, который из всех когда-либо существовавших людей обладал самым великим гением и самой благородной душой,- я говорю о Жан-Жаке Руссо. Можешь также, если тебе разрешат, читать Расина и трагедии Вольтера. Попроси дедушку прочесть тебе "Задига"**** таким же образом, как он мне его читал в позапрошлом году. Пожалуй, неплохо было бы тебе прочесть "Век Людовика XIV", если тебе позволят. Ты, возможно, скажешь: "Не слишком ли это много?" Но, мой дружок, только читая произведения, полные глубокого смысла, по-настоящему сам научаешься мыслить и понимать. Во всяком случае, читай Лагарпа. Прощай. Я не в состоянии больше писать на этой бумаге; все же я предпочел попытаться сделать это нынче вечером, нежели откладывать письмо еще на несколько дней...
* ()
** ()
*** ()
**** ()
|