Глава XI. Битва при Ровередо

19 августа 1796 года испанский король заключил с Французской республикой наступательный и оборонительный союз. Это событие благотворно подействовало на правительства Неаполя и Турина. Нельзя забывать о том, что еще оставалось в силе: в случае поражения на Адидже сардинский король мог уничтожить французскую армию. Бездарность Директории была причиной того, что Пьемонтская армия не сражалась под командованием Бонапарта; она сохранилась в целости, и какой-нибудь дворцовой интриги было бы достаточно, чтобы бросить ее против него.

Как только австрийцы вернулись в Тироль, Вурмзер, пополнив свои силы несколькими батальонами, снова приобрел численный перевес над французами. Ему было приказано во что бы то ни стало освободить Мантую, но он так плохо представлял себе характер своего противника, что вообразил, будто сможет достичь этого без боя.

Оборона Тироля была возложена на Давидовича, имевшего в своем распоряжении двадцать тысяч солдат. Сам Вурмзер с остальными двадцатью шестью тысячами перешел горы, окаймляющие долину Адидже у истоков Бренты, и спустился вдоль этой реки, намереваясь выйти через Порто Леньяно в тыл французской армии.

Случаю угодно было, чтобы именно тогда, когда Вурмзер углубился в долину Бренты, французский полководец, только что получивший подкрепление в шесть тысяч солдат, сам двинулся на Тироль. Он хотел попытаться осуществить соединение с Рейнской армией. Несколькими месяцами раньше, после заключения мира с сардинским королем, Наполеон представил этот план Директории, но Журдан тем временем потерпел поражение, а Моро, оказавшись в опасности, начал отступать и думать не мог о том, чтобы вторгнуться в Тироль.

Когда Наполеон 2 сентября двинулся в долину Адидже, он не знал ни о поражении, понесенном Журданом, ни о том, что Вурмзер идет на Бассано.

Произошли блестящие сражения при Мори и Кальяно и битва при Ровередо. Поражения ничему не научили австрийцев, они повторяли все те же ошибки. Их полководцами были старики; верные отжившим методам ведения войны, они, сражаясь против человека, который действовал всей массой своего войска сразу, раздробляли свои силы на мелкие отряды. Новая тактика была бы тем более необходимой для австрийцев, что французская армия, воодушевленная любовью к свободе, воинской гордостью и доверием к своему предводителю, являла пылкость и смелость прямо невероятные.