Глава XV. Битва при Арколе

В течение этих двух месяцев, с 15 сентября по 15 ноября 1796 года, главные силы французской армии занимали наблюдательные позиции на Бренте и Адидже. Войска, блокировавшие Мантую, жестоко страдали от эпидемии лихорадки. Госпитали были переполнены, солдаты во множестве выбывали из строя;; число больных доходило до пятнадцати тысяч; здоровье самого главнокомандующего внушало сильные опасения. Под начальством всякого другого полководца эта армия в скором времени оказалась бы отброшенной до Алессандрии, а может быть, и до Вара.

Подкрепления прибывали чрезвычайно медленно. Напротив, барон Тугут проявлял изумительную деятельность; он хотел во что бы то ни стало еще раз попытаться освободить Мантую. Главнокомандующим австрийской армии в Италии был назначен маршал Альвинци; его помощниками были Квазданович и Давидович.

Быть может, читатель помнит, что после поражения при Бассано Квазданович, не будучи в состоянии вслед за своим главнокомандующим Вурмзером перейти Бренту, отошел к Горице; его силы были доведены приблизительно до двадцати пяти тысяч человек. У генерала Давидовича снова набралось около двадцати тысяч войск.

Нельзя не восхищаться настойчивостью и твердостью императорского военного совета или министра Тугута, уж не знаю, кого именно. Чего бы только не совершил Наполеон, если бы его поддерживало такое правительство! Но его слава была бы не столь велика, и французский народ не мог бы вечно гордиться тем, что породил человека, дерзнувшего не отступить накануне битвы при Арколе.

Главнокомандующий Альвинци прибыл в расположение войск Кваздановича и возобновил наступление, направляясь через Бассано на Верону, где он надеялся соединиться с Давидовичем, который получил приказ спуститься вдоль Адидже.

Если б Наполеон пошел навстречу Альвинци и отдалился от Вероны, он дал бы Давидовичу возможность опрокинуть Вобуа, соединиться под Мантуей с Вурмзером и таким образом сосредоточить в тылу французской армии вооруженные силы, численностью значительно превосходящие все, что Наполеону удалось бы собрать.

Если бы, наоборот, Наполеон принял решение отвести главные свои силы к Ровередо, для генерала Альвинци был бы открыт путь на Мантую, что, хотя и в обратном порядке, привело бы к тому же результату.

Если бы французская армия целиком сосредоточилась под Вероной, Альвинци и Давидович могли бы соединиться через долину Бренты. Чтобы избежать разгрома, французам следовало предотвратить как слияние корпусов этих двух генералов, так и соединение одного из них с Вурмзером.

Задача казалась неразрешимой.

Силы Вобуа были слишком незначительны, чтобы он мог отстоять Триент; Наполеон приказал ему перейти в наступление, чтобы попытаться устрашить Давидовича. 2 ноября Вобуа одержал кое-какие успехи при Сан-Микеле, в долине Адидже; однако на следующий день он был вынужден отойти к Кальяно. 4-го числа Давидович вступил в Триент, и в тот же день армия Альвинци заняла Бассано. С приближением неприятеля Массена отступил через Виченцу и остановился у Монтебелло.

Соединение обеих главных частей австрийской армии казалось неминуемым, но, к счастью, неприятельские полководцы продолжали действовать врозь. Давидович пошел на Кальяно, Альвинци - на Верону.

Наполеон попытался разбить Альвинци; в случае успеха он рассчитывал затем подняться по Бренте и напасть на Давидовича с тыла. Вместе с Массеной и Ожеро он подошел к Бренте; неприятель был уже по ту сторону реки.

6 ноября Массена под Карминьяно атаковал левый фланг Альвинци, которым командовал Провера; Ожеро у Леново напал на правый фланг; но успех был неполным. Провера снова перешел Бренту, а правый фланг австрийцев приблизился к Бассано. Наполеону стало известно, что австрийцы сильно теснят Вобуа в долине Адидже; вот когда он почувствовал, как ему недостает подкреплений, обещанных Директорией. Будь у Вобуа десять тысяч солдат из числа тех, что отдыхали за Страсбургом, ничто не угрожало бы успеху кампании.

При таком положении дел нужно было отказаться от всех обширных планов. Уже 7 ноября Наполеон, к великому изумлению местных жителей, начал отступать по дороге на Верону. Альвинци следовал за ним и 11 ноября вступил в Вилланову. Вобуа с непрерывными сильными боями продолжал отступать и наконец 8-го утром достиг Короны.

Наполеон поспешил к этой дивизии; он осыпал упреками 39-ю и 85-ю полубригады, выказавшие слабость под Кальяно.

Тем временем армию теснили все сильнее; под страхом окружения нужно было самим атаковать неприятеля.

Альвинци расположил свои войска на высотах Кальдьеро, в трех лье от Вероны. Это последние отроги Альп. Постепенно понижаясь, они спускаются к Адидже; у их подножия проходит шоссейная дорога из Вероны в Виченцу. Эти возвышенности, очень крутые и покрытые виноградниками, защищенные с одной стороны рекой Адидже, с другой - высокими горами, к которым они примыкают, представляют собою замечательную военную позицию; Альвинци весьма искусно расположился на них. 12 ноября Наполеон атаковал их силами дивизий Массены и Ожеро; в первый раз в жизни он был отброшен неприятелем.

Возвратясь в Верону, он увидел, что положение его ужасно. Повсюду ему не хватало сил, а его армия, думая, что родина отступилась от нее, пала духом. Всякий другой полководец на его месте думал бы только о том, как бы отойти за Минчо. Италия была бы потеряна. Французы, сражаясь зачастую с неприятелем втрое сильнейшим, наносили ему поражения лишь благодаря тому, что считали себя непобедимыми.

Гений Наполеона подсказал ему необычайный выход, сопряженный с большой опасностью, но единственный, который оставлял ему хоть какие-нибудь шансы на успех. Он решил отрезать Альвинци.

Справа от Альвинци, стоявшего в виду Вероны на дороге из Кальдьеро, были непроходимые горы, слева - Адидже, а напротив него - крепость, огражденная мощными стенами от внезапного нападения. Следовательно, местность, где он расположился, будучи таким образом замкнута с трех сторон, давала ему в направлении Пьяченцы только один выход - ущелье Вилланова.

Перейдя Адидже у Ронко, Наполеон создавал угрозу этому выходу; он заставлял противника сражаться перевернутым фронтом, чтобы проложить себе путь, и к тому же французская армия вступала в болотистую местность, где сражаться можно было только на трех насыпях; одна из них, начинаясь у Ронко, идет вверх по Адидже вдоль левого берега, вторая - вниз по реке, а третья проходит от Ронко к селению Арколе.

На этих насыпях Наполеон мог, если бы пожелал, ограничиться обороной; вопрос о численном соотношении между сражающимися отпадал, и вдобавок он получал возможность использовать индивидуальное превосходство французского солдата над неповоротливым немцем.

Это сражение длилось три дня - 15, 16, 17 ноября, и лишь на исходе третьего дня была одержана победа. Наполеона заботила не только армия Альвинци, стоявшая лицом к нему. Он должен был каждый вечер возвращаться на левый берег Адидже и стараться обезопасить себя от Давидовича, который мог ударить на Мантую. Вопрос был не только в том, будут ли французы владеть всей Италией. Столь велики были трудности, которые надлежало преодолеть, и столь драматично было положение, если принять в расчет, что на карту была поставлена культура Италии, с 1530 года придавленной свинцовым скипетром австрийского дома, что, надеюсь, мне будет дозволено привести даже самые незначительные подробности.

Наполеон отозвал из-под стен осажденной Мантуи генерала Кильмена с двумя тысячами солдат. Этому отряду он поручил защиту Вероны, так как там нужен был надежный человек; малейшая оплошность позволила бы Альвинци соединиться с Давидовичем.

С другой стороны, действуй Давидович сколько-нибудь смело, он мог бы со своими девятнадцатью тысячами оттеснить Вобуа и устремиться на Мантую или же штурмом взять Верону. Таким образом, исход всей операции, предпринятой французами, зависел от возможной атаки Давидовича.

14 ноября вечером Наполеон выступил из Вероны с дивизиями Массены и Ожеро и кавалерийским резервом, что составляло в общем около двадцати тысяч человек. Он спустился вдоль Адидже и занял селение Ронко, где велел навести мост через реку. За мостом оказались непроходимые болота, а за ними - речка Альпоне; она берет начало в Альпах и, устремляясь с севера на юг, протекает через Вилланову - единственный пункт, через который Альвинци мог отступить в случае поражения. Массена по левой насыпи, тянущейся от Ронко вверх по Адидже, вышел к Порчиле. Ожеро двинулся по средней насыпи, упирающейся в Аркольский мост, переброшенный через Альпоне. Мост необходимо было перейти, а это никак не удавалось. Его храбро защищала бригада хорватов, выделенных в качестве дозорных на крайнем левом фланге Альвинци. Ожеро был отброшен. Внезапное нападение, на которое рассчитывали, не удалось. Альвинци, беспокоясь за свой тыл, послал Проверу с шестью батальонами навстречу Массене в Порчиле, а сам, оставив высоты Кальдьеро, отступил со своими главными силами к Сан-Бонифацио.

Если французский полководец не мог, наступая по левому берегу Альпоне, достигнуть Виллановы, он мог зато, перебросив свою армию в Порчиле, ударить непосредственно по линии отступления Альвинци; но для этого он должен был овладеть селением Арколе, чтобы обезопасить свой правый фланг и не оказаться в ловушке среди окрестных болот. Наполеон удвоил усилия, чтобы штурмом взять Аркольский мост. Большинство французских генералов было тяжело ранено при попытках воодушевить своих солдат. Наполеон сам бросился на приступ во главе своих гренадеров; встреченные градом картечи, они отступают; Наполеон увязает в болоте; на мгновение он почти во власти врагов, но те не видят, какая им представляется редкостная добыча. Гренадеры бегом возвращаются за своим генералом и уносят его. Взять Аркольский мост - свыше их сил.

Однако к вечеру австрийцы оставили деревню; их отход был вызван приближением французской бригады, которая, переправившись через Адидже на пароме у Альбаредо, двинулась вверх по левому берегу Альпоне. Но время для внезапного нападения на тыл Альвинци было упущено. Наполеон счел опасным оставить свои войска на ночь скученными в болотистой низине в виду неприятельской армии, развернувшейся между Сан-Бонифацио и Сан-Стефано. К тому же мог подвергнуться нападению и Вобуа; а тогда пришлось бы среди ночи форсированным маршем двинуться к Минчо, чтобы предупредить соединение Давидовича с Вурмзером.

Поэтому вся французская армия вечером 15 ноября снова перешла на правый берег Адидже. На левом берегу Наполеон оставил только силы, необходимые для охраны моста. Так прошел первый день битвы при Арколе. Как видим, он не был благоприятен для французов.

В уверенности, что Вобуа 15-го не подвергся нападению со стороны Давидовича, Наполеон 16-го утром снова перевел свои войска на левый берег Адидже. Австрийцы успели занять Порчиле, Арколе и Альбаредо; они подошли к мосту, у которого стояли французы, но были отброшены.

Массена занял Порчиле; затем, бросив одну из своих бригад в центр неприятельского расположения, он на насыпи перерезал путь полуторатысячной колонне и целиком захватил ее в плен. Ожеро снова двинулся к Арколе; повторилось то же, что было накануне: французы понесли большой урон, но не смогли овладеть мостом. Наступила ночь, и Наполеон по тем же соображениям, что и накануне, велел армии снова перейти на другой берег Адидже. Это показывает, что до победы было еще очень далеко.

Давидович 16-го начал штурмовать Корону и захватил Риволи. Вобуа в сравнительном порядке отступил на Кастельново. 17-го на рассвете французы снова подошли к мосту.

В тот момент, когда должна была начаться переправа, один из понтонов стал погружаться в воду. Эта несчастная случайность могла все погубить. К счастью, повреждение быстро исправили. Перейдя Адидже, армия снова отбросила австрийцев к Порчиле и Арколе. Но в этот третий день битвы атаку на роковой Аркольский мост через Альпоне вела одна лишь полубригада; нужно было заманить неприятеля на насыпи, поближе к французам. Массена сам повел другую полубригаду на Порчиле. Остальная часть дивизии оставалась в резерве у моста.

Дивизия Ожеро навела мост через Альпоне у впадения этой речки в Адидже; ей предстояло затем напасть на левый фланг австрийцев и таким образом взять Арколе с тыла.

В Арколе австрийцы получили подкрепление. Генерал Робер, командовавший французской полубригадой, был убит, и его солдаты под сильным натиском австрийцев отступили почти до самого моста через Адидже. Но неприятель слишком увлекся преследованием; этого-то и хотел французский полководец. Гордая своим успехом, густая колонна австрийцев атаковала главные силы дивизии Массены. Сидевшая в засаде в камышах полубригада вовремя ударила по этой колонне с фланга и нанесла ей урон в три тысячи человек убитыми и ранеными; уцелевшие в беспорядке бежали к Аркольскому мосту. Решающий момент наступил.

Перейдя Альпоне, дивизия Ожеро наконец оказалась в виду левого фланга австрийцев, слева упиравшегося в болото. Наполеон поручил офицеру, командовавшему гарнизоном Леньяго, обойти это препятствие и атаковать австрийский фланг с тыла. Так как орудия этого отряда все еще молчали, Наполеон велел одному сметливому офицеру пробраться с двумя десятками всадников и несколькими трубачами через камыши в самый конец австрийского фланга.

Словно выросши из-под земли, эта горсточка храбрецов стремительно бросилась на австрийцев; неприятельская пехота утратила наконец свою самоуверенность. Воспользовавшись замешательством противника, Ожеро повел сильную атаку. В этот момент восемьсот человек гарнизона Леньяго наконец появились в тылу того же левого фланга австрийцев, и он поспешно отступил к Сан-Бонифацио. Одержав этот успех, дивизия Массены перешла роковой мост, теперь уже никем не защищаемый, и вышла к Арколе и Сан-Грегорио.

У Альвинци в строю оставалось не более пятнадцати тысяч человек, и он не посмел пойти на риск второго сражения. В конце концов он 18 ноября отошел к Монтебелло и тем самым признал себя побежденным. Потери французов были немногим меньше; но им удалось прогнать Альвинци из Кальдьеро, и теперь они могли без помех действовать против Давидовича.

Этот военачальник, целую неделю терявший время понапрасну перед укреплением Короны, 16 ноября наконец атаковал Вобуа; 17 ноября французский генерал у Пескьеры отступил за Минчо, и 18-го Давидович продвинулся до Кастельново.

У Наполеона было так мало войск, что для преследования Альвинци он мог выделить только свой кавалерийский резерв; все остальные части немедленно двинулись из Виллановы к Вероне, куда наши солдаты вступили победителями через Венецианские ворота, спустя три дня после того, как тайно покинули город, выйдя из Миланских ворот.

Из Вероны Ожеро горными проходами двинулся на Дольче, чтобы отрезать пути отхода Давидовичу, которому с фронта угрожали Вобуа и Массена. Только поспешным отступлением к Ровередо австрийскому полководцу, в течение трех дней державшему в своих руках судьбу французской армии, удалось избежать полного разгрома. Его арьергард понес большие потери.

Видя, что его преследует только кавалерия, Альвинци возвратился в Вилланову. Но Наполеон уже успел покончить с Давидовичем и намеревался снова выйти от Вероны на левый берег Адидже. Альвинци, будучи отрезан, не решился удерживать позиции и отошел за Бренту. Прояви он упорство, он снова дал бы сражение, чем сильно затруднил бы Наполеона.

Из чрезмерной осторожности или, вернее, из-за недостатка нравственного мужества Вурмзер, столь отважный от природы, в то самое время, как на Адидже велась напряженная борьба и перевес зависел от очень немногого, спокойно сидел в Мантуе. Приступая к своим операциям, Альвинци рассчитал, что дойдет до Мантуи не раньше 23-го числа, и предложил Вурмзеру не делать вылазки до этого дня. Но к тому времени Кильмен уже возвратился на свои позиции, и войска, блокировавшие крепость, легко отбросили осажденных.

Пока в Италии разыгрывались эти события, Бернонвиль с восьмидесятитысячным войском, имея перед собой всего-навсего двадцать пять тысяч австрийцев, бездействовал в течение двух месяцев (ноябрь и декабрь). Что за полководец и что за правительство!