Глава XXVIII

Снова увидел ее в ложе, где немного скучал оттого, что мог говорить и делать только безразличные вещи. Мы, однако, прижимались друг к другу плечом, и я впервые уяснил себе миланский разговор, пересыпаемый шутками, намеками и полунепристойностями, - словом, необычайно сложный.

Замечаю, что трудно судить о народе, языка которого не знаешь.

Она назначила мне на завтра свидание во Французском театре, в освещенной ложе, десятой в третьем ярусе; но я зайду к ней в час.

Некий граф д'Азас, уроженец Пьемонта, вечно смеющийся, заметил, что в Турине начинают гораздо меньше любить все непристойное, чем в Милане. Это по поводу "La bella Rosa"^* г-жи Гафорини.

^* ("Прекрасной Розы" (итал.).)

Распятые монахи францисканского ордена, сюжет картины Танцио де Варалло, от него волосы встают дыбом.

Я дал сражение 31 мая в поместье г-жи Дарю и сражение 12 сентября в Милане в одном и том же наряде.

Г-жа Дарю проявила большое волнение; г-жа Пьетрагруа показалась мне чрезвычайно рассудительной^*.

^* (Вполне понятно: для г-жи Дарю это было довольно непривычно. Она быль наиболее и наименее кокетливой из женщин.)

Впрочем, итальянка, более глубокая и более способная на сильные чувства и решительные поступки, должна вносить в устройство своего счастья больше рассудительности и, следовательно, держаться внешне более солидно и холодно.

Госпожа Пьетрагруа, которая взяла с собой женщину, могущую служить ей свидетельницей, и пренебрегая всеми последствиями своего поступка, поехала в Париж, чтобы оправдаться перед Жуанвилем, затем расстаться с ним; в которую за несколько месяцев, до того отвергнутый любовник стрелял из пистолета, а она потом с веселым хладнокровием отрицала это происшествие; которая после того проявила в своем поведении величайшую дипломатичность,- г-жа Пьетрагруа, повторяю, не могла быть взволнована признанием, которое она могла предвидеть и, быть может, намерена была спровоцировать.

Итак, несмотря на ее чрезвычайную рассудительность, она может любить меня.

Итальянец, знающий, каким бурным страстям он даст выход, полон внимания и, следовательно, кажется холодным в такие минуты, когда мы, французы, уверенные в том, что не будем безумствовать, всецело предаемся нашим чувствам, более слабым поэтому, хотя они и кажутся более сильными.