22. Сестре Полине

(Письмо № 22 написано в Брауншвейге.)

Верно говорят: в одиночестве волнения ощущаются сильнее; три дня назад я писал, искренне тому веря, что мое влечение к Минетте совершенно прошло; я пожертвовал ею ради м-ль фон Трейенфельс, которую не люблю; меня забавляло волнение двух соперниц; словом, я искал в философии тех ощущений, которые любовь перестала мне давать; любовь отомстила мне.

М-ль фон Трейенфельс почти что призналась мне в любви; это было в прошлую среду; признание выразилось в том, что она поведала мне о влечении, которое раньше питала к г-ну М. и которое угасло. У меня есть основания думать, что она в тот же вечер помирилась с ним. Я впервые видел возле Минетты обожателя, который влюблен в нее уже четыре года и дожидается, чтобы жениться на ней, только согласия ее отца или его смерти; даже без любви она должна предпочесть его мне, ведь я и не думаю на ней жениться. В тот вечер она поддерживала равновесие между нами обоими; но вчера, в понедельник, мне показалось, что она неравнодушна к нему. Ты поверишь ли, что я вот уже четыре томительных дня только и думаю, что об этом. Когда мои чувства не затемняют мой разум, он всецело занят изобретением способов снискать ее любовь, не вредя ей этим в глазах ее будущего мужа, и, без сомнения, на другой день после того, как я уверюсь в ее любви, Минетта станет почти что невыносимой для меня. Наконец вчера, дойдя до полного неистовства, я вспомнил о воздействии тела на дух: я выпил огромное количество чая и снова обрел рассудок, если не вполне, то хоть настолько, чтобы быть любезным; но она слишком умна и слишком страстна, чтобы придавать подобного рода заслуге большое значение. Чувствуя себя глубоко несчастным, я, чтобы развлечься, взывал ко всем своим склонностям; я предпринял несколько небольших поездок; из моего письма к отцу ты узнаешь, где и что именно я пытался читать. Книги нагнали на меня скуку. Сегодня утром я просматривал их корешки; мой взгляд остановился на томике "Мыслей" Гельвеция; я взял лошадь и помчался в Ричмонд (прелестный английский парк, расположенный на таком же расстоянии от Брауншвейга, как Пикпьерский мост от Гренобля, посреди равнины, покрытой неяркой зеленью). Ричмонд напоминает мне Бельведер; там имеется небольшой замок. Очутившись в прохладной тени, я растянулся на лужайке и в течение двух часов утешался Гельвецием.

Я успокоюсь только, когда узнаю, что ты замужем. Вот то положение в обществе, которое приличествует женщине, и ты не поверишь, как я счастлив, что достиг известного положения, хотя бы для того, чтобы научиться обойтись без него.

Помни цену времени; то, что случилось со мной на этой неделе, должно убедить тебя в этом: сердце Минетты едва не досталось мне, в моей власти было добиться всей полноты ее любви; я с уверенностью говорил себе: "Это от меня не уйдет!" А вот ушло, и я жестоко страдаю.

Изо дня в день тверди отцу о деньгах для меня; они мне очень нужны.

Сообщай мне подробнейшим образом все, что касается семьи, и проч., и проч.