32. Сестре Полине

Г-н Дарю любезно позволил мне отлучиться, и я приехал, чтобы обнять своих старых друзей и посмотреть Рим и Неаполь. Милан вызывает у меня очень нежные воспоминания. Здесь я провел сладостные годы отрочества. Здесь я любил всего сильнее. Здесь же сложился мой характер. Каждый день я замечаю, что сердце у меня итальянское, нет только наклонности к убийствам, но в этом, кстати, их обвиняют несправедливо.

Ведь эта безумная любовь к веселью, к музыке, весьма свободные нравы, искусство спокойно наслаждаться жизнью и т. д...- все это составляет характер миланца.

Сожги мое письмо и никому не говори об его содержании. Между 20 и 30 октября поеду обнять дедушку e tutti quanti^*. Но чувствую, что после возвращения из Италии мне будет очень трудно пробыть больше 24 или 36 часов со всеми этими высокими душами.

^* (И всех прочих (итал.).)

Охотно провел бы с тобой несколько дней в Тюэлене^* под предлогом болезни.

^* (Тюэлен - местечко близ Гренобля, где у Полины Перье-Лагранж было небольшое имение.)

Напиши какую-нибудь незначащую фразу, чтобы сообщить мне название деревни, где я должен буду остановиться поблизости от Тюэлена. Я поеду на курьерских из Милана в Лион и, проезжая мимо Тюэлена, сойду и проделаю одно - два лье пешком, либо на какой-нибудь крестьянской лошади.

Оттуда отправлюсь в Гренобль, снова проеду через Тюэлен, а там со мной приключится лихорадка на три-четыре дня.

Сделай так, чтобы адрес писем, которые ты мне напишешь, не выдал моей тайны,- это навлекло бы на меня настоящий поток вопросов.

Прощай, ты знаешь, как я тебя люблю. Отчего мы не можем совершить когда-нибудь вместе это приятное путешествие!

Л. А. Догтье.