65. Барону де Маресту

Любезный друг, дело моей сестры^* и ее болезнь задержат меня здесь еще на долгий и скучный месяц. Как средство спасения я надеюсь получить несколько писем от вас. Я разъясню вам положение в Милане, и потом вы будете понимать меня с полуслова. Я описывал вам чудеса нашего искусства. Это была вторая часть моего ответа на ваше прелестное письмо в восемнадцать страниц, которое я запомнил наизусть. Вы, вероятно, нашли, что в моем письме слишком много политики. Так как ваши агенты стараются вас не расстраивать, я передал вам точку зрения некоторых англичан, побывавших здесь за последнее время. Я того мнения, что нужно сохранить оккупационную армию и придерживаться конкордата 1801 года; кроме того, нужен ордонанс короля, который бы на десять лет упразднил все титулы; временная отмена дворянства, подобно тому как у нас сейчас временная отмена трех четвертей Хартии.

^* (Дело моей сестры.- Семья Перье-Лагранж после смерти Франсуа Перье-Лагранжа возбудила против Полины процесс, требуя от нее отчета о состоянии ее мужа.)

Согласитесь, что у меня глупое сердце; речь г-на Лаффитта^*, произнесенная вчера в Шамбери, очень меня огорчила. Я думаю, он преувеличивает, чтобы проверить свои шансы на министерский портфель. Кроме того, я считаю вместе с Джефферсоном, что нужно действовать как можно быстрее и объявить банкротство. Если бы не займы, мы не заплатили бы союзникам. Они раскололи бы Францию. Что же в этом плохого? Разве обязательно нужно представлять собой 83 департамента, ни больше, ни меньше, для того чтобы быть счастливыми? Не лучше ли нам будет, если мы станем бельгийцами?

^* (Лаффитт, Жак (1767-1844) - французский банкир и политический деятель. Во время Реставрации был сторонником герцога Орлеанского, будущего Луи-Филиппа, и в первые годы Июльской монархии являлся одним из ближайших помощников короля.)

Впрочем, в каждом департаменте понадобился бы гарнизон в двадцать тысяч человек, чтобы и через пять лет Франция оставалась раздробленной. Если бы объявили, что по займам, полученным при каком-нибудь короле, его наследникам платить не обязательно, ясно, что Питт был бы невозможен и Англия - счастлива.

Так как у вашего приятеля, любезного Ленге, которого политика преследует даже тогда, когда он пьет свою чашку шоколада, тоже, вероятно, отбоя нет от агентов, представляющих ему все в розовом свете, то сообщите ему эти американские взгляды.

К г-ну Гайяру, консулу в Милане, недавно обратились несколько французов, у которых были неприятности с полицией из-за того, что на их паспортах забыли поставить визы; он отказался помочь им и заявил: "Я консул короля, а не французов". Граф Страссольдо, возмущенный этим заявлением, приказал уладить дело. Вы держите таких чиновников и в то же время отпускаете оккупационную армию.

Здесь есть префект, слегка презираемый за то, что он не ответил по-французски на провокации, которые слышал собственными ушами на проспекте Ла-Грайль, в присутствии пятисот свидетелей. Я думаю, он получил соответствующие указания. По-моему, народу, исчахнувшему за два столетия Людовиков XIV, полезно, чтобы представителями власти были такие люди, которых он презирает. И все-таки я предлагаю вам убрать г-на де Пина^*.

^* (Де Пина (1779-1842) был в то время мэром Гренобля)

Посылаю милому Ленге трагедии Монти^*; это итальянский Расин, в его языке есть что-то гениальное. Трагедия о Гракхах может послужить укрепляющей пищей для поэта-классика. Но не отступает ли классицизм нашего друга перед знанием людей, которое приобретается на набережной Малаке^**? Он все так же убивает себя работой?

^* (Стендаль имеет в виду трагедию Монти "Кай Гракх". Монти был известен своей политической беспринципностью, за что Стендаль и назвал его "флюгером".)

^** (На набережной Малаке в Париже помещалось в то время министерство полиции, в котором служил Ленге.)

Если почта министра достаточно надежна, я пошлю лично для вас два прекрасно отпечатанных томика с несколькими поэмами Монти. Так как этот достойный флюгер всего только четыре раза переходил из одной партии в другую, его поэмы стали редкостью.