82. Г-же Кюриаль, Париж

Я умирал от желания, сударыня, попасть в такой город, значительность которого дала бы мне право воспользоваться вашим разрешением и писать вам о том, что творится в свете. Высшее общество собирается здесь у г-на де Монморанси^* и у г-на Демидова^**. Радушие, с каким г-н де Монморанси принимает у себя, безупречно, гак как никого не стесняет. Обычно вам заранее становится скучно, когда в зале, где собралось двести человек, к вам приближается хозяин дома; когда хозяин герцог - это еще один приятный человек, присоединяющийся к общей беседе. Среди римлянок три или четыре отличаются своей исключительной красотой; это г-жа Додуэл, княгиня Бонакорси и др. Тон у этих дам весьма уверенный, решительный, резкий; говорят, такой тон был некогда присущ французскому двору. Они в сильно декольтированных платьях, и нужно быть человеком, которому никак не угодишь, чтобы не испытывать за это признательности их портнихам. Вообразите себе, сударыня, десятка четыре одетых таким образом женщин и среди них четырнадцать кардиналов, множество прелатов, аббатов и пр. Можно буквально умереть со смеху при виде физиономий французских аббатов: они просто не знают, куда глаза девать от всех этих прелестей; я заметил, что они отворачивались, лишь бы не глядеть на них, в то время как римские священники упорно смотрели на эти чары с самым похвальным бесстрашием.

^* (Монморанси, герцог де Лаваль - французский посол в Риме с 1822 по 1828 год.)

^** (Демидов, Николай Никитич (1773-1828) - русский вельможа, государственный деятель и филантроп; в 1820-х годах жил за границей.)

Среди мелких развлечений, которые может доставить вам высшее общество, одно из самых больших - это видеть кардинала в великолепной красной мантии, когда он вводит за руку в гостиную какую-нибудь молодую женщину с живыми, полными огня, легкомысленными глазами, чувственную и одетую так, как я уже описал. В течение трех часов все рассматривают друг друга, прогуливаются, едят отличное мороженое и расстаются, чтобы назавтра встретиться вновь.

У г-на Демидова проводят время сидя, так как он тратит сто тысяч франков на то, чтобы представлять у себя французские водевили, разыгрываемые труппой его собственных актеров, к тому же неплохих. Среди них один обладает несомненным талантом. Вероятно, г-н Беньо уже слышал о нем. Это лакей Фроже.

Невзирая на прелестные платья этих дам и очаровательные произведения искусства, которые ходишь осматривать по утрам, Рим совсем не прельщает меня, я чувствую себя здесь слишком одиноким.

Нет смысла подлаживаться к нудному окружению одной из этих красавиц, чтобы на один месяц занять место ее четвертого адъютанта. Не знаю, может быть, это признак старости, но, поскольку все иное недостижимо, я чувствую такую потребность в задушевной дружбе, что уже, кажется, жалею о парижских туманах.

Здесь на каждом углу вы видите ярко-желтые апельсины на фоне великолепной зелени, возвышающейся над оградой садов. Большой помехой нашим утренним прогулкам становится неумолимое солнце, сияющее в безоблачном небе. Сегодня впервые за десять дней идет дождь. Однако не из-за дождя я имею честь писать вам. Я помню, с французской красавицей надо вести себя осторожно; вы позволили мне сообщать вам только новости высшего света, но чтобы рассказывать о нем, надо было предвидеть, на что именно распространяется ваше разрешение. Если вы будете добры ответить мне хотя бы одной строчкой, я сочту это знаком, что вы не осуждаете меня за то, что я воспользовался в Риме разрешением, данным мне для Парижа. По-прежнему ли вы собираетесь вернуться туда в феврале?