95. Г-ну ди Фьоре, Париж

Совсем неожиданно представилась оказия. Вот новости: от Перуджии до Болоньи страна впала в своеобразное состояние: это торжество силы инерции. Все вершится именем папы и против его воли. В папском казначействе в Риме двести семьдесят экю. У папы около Пезаро есть армия в две тысячи пятьсот человек: из них тысяча старых солдат, которые принимали участие в восстании, готовы начать все сначала, остальные только и мечтают, как бы дезертировать. Из Рима вышел отряд в двести пятьдесят человек, а дошел он до Пезаро в количестве восьмидесяти. Передал ли вам Орас Берне^* двух Ченчи^**? Понравилась ли вам эта красивая девушка?

^* (Орас Берне (1789-1863} - известный французский живописец.)

^** (Ченчи.- Стендаль послал своему другу две гравюры женского портрета Гвидо Рени. Долгое время портрет этот считался портретом Беатриче Ченчи, известной отцеубийцы. Гравюры, посланные Стендалем, были исполнены итальянским гравером Каравалья.)

У меня есть приятельница, ей тридцать шесть лет, у нее есть состояние и имя. Она безумная анрикенкистка^*; я ей написал прилагаемую записку. Не согласны ли вы с мнением барона Резена^**, который очень опасается нового 3 сентября?

^** (Барон Резён.- Упоминаемое здесь письмо Стендаля Альберте де Рюбампре было подписано "барон Резене".)

^* (Анрикенкистка - сторонница графа Шамбора, последнего отпрыска старшей ветви Бурбонов, которого французские легитимисты называли Генрихом V.)

Скоро вы будете свободны; чем собираетесь вы заниматься по утрам? Это, по-моему, основной вопрос. Для себя я его не решил; что я стану делать этой зимой?

У меня комната с чудесным видом и изумительным воздухом. Я бросаю в море веточки великолепного винограда, который нам привозят с острова Джильо, в двадцати лье отсюда. Я вижу его из окна. Красивый мол и обе башни, защищающие вход в гавань, построены Траяном.

Г-н де Сент-Олер обходится со мной с большой любезностью; я езжу в Рим когда хочу. Но как-никак, а все же нужно быть на своем посту. А что делать на этом посту?

Рим уныл. Прежде здесь было четыре тысячи иностранцев, которые тратили сорок тысяч франков в день, и эти деньги сыпались в народ небольшими суммами в двадцать или тридцать су. Мне кажется, что сейчас нет и пятисот иностранцев, и все это художники - народ бедный, оборванный, бережливый; зато нет больше богатых английских семейств. Здесь есть один ученый, отличающийся прекрасной душой; он говорит по-гречески, как вы по-неаполитански; он ведет раскопки и выкапывает всякие этрусские и греческие вазы и гробницы.

Я мрачно смотрю на французские дела. Пошлите четыре или пять тысяч франков в Америку, через десять лет вы их сможете получить обратно без большого убытка. Если 3 сентября^* выгонит вас из Парижа, поезжайте в Лозанну или Веве - город, прельщающий своей чистотой. Я возвращаюсь к прежним советам. Наймите писаря, который будет приходить к вам четыре раза в неделю от двенадцати дня до двух. Примитесь писать, без особых стараний, историю того, что происходило в вашем сердце, когда ваша любовница прикармливала вас вареньем в Жанлисе. После того как вы подиктуете ему этак раза три, факты нахлынут толпой; вы все переживете заново.

^* (2 и 3 сентября 1792 года в Париже произошла массовая расправа над заключенными, содержащимися в парижских тюрьмах.)

Скучающий