|
103. Г-же Жюль Готье, Сен-Дени
()
Рим, 1 мая 1833 года.
Дорогая и милейшая Жюль, я по-прежнему люблю вас до безумия, я очень часто думаю о вас; но вот уже полтора года, как я больше не пишу. Когда я пишу французам или разговариваю с ними, я всегда вижу, что оскорбляю одно из двух тысяч приличий, деспотически управляющих Парижем и даже Сен-Дени. Например, как рассказать вам о той жизни, которую мы ведем? Наполеон сделал нам жизнь чрезвычайно трудной, нам, людям 1833 года. Дамы этой страны, воспитанные в школах Аверсы или Милана, нечто вроде филиалов г-жи Кампан*, претендуют на самое глубокое уважение. А между тем у иностранцев, живущих уже год в Риме, есть дом, где они бывают два раза в день, например, с восьми до половины первого ночи. Эти дамы успокаивают себя, думая, что никто об этом не знает. В 1739-м, как вы увидите у де Броса**, они этим кичились. Здесь ужасны только июль и август месяцы. Представьте себе огромную гостиную в одиннадцать часов вечера, ламп нет, все окна открыты, и каждый занимает половину дивана. Эта жизнь не без приятности, но она приводит к тому, что отнимает у людей, развалившихся на диванах, три четверти той малой доли ума, которой их одарило небо.
* ()
** ()
Dolce far niente* проникает здесь во все поры; написать письмо - уже большое дело; я взялся за перо в порыве любви к вам. Постарайтесь, милая Жюль, почувствовать такой же порыв; напишите мне в Марсель по адресу г-на Базена, владельца парохода. Но Базен, как человек осторожный, принимает только франкированные письма.
* ()
Барон Патб.
|