112. Герцогу де Бройлю

Господин герцог,

Бывают истины, которые тяжело высказывать, потому что они похожи на грубость или на статью в "Tribune"^*. Но все же грубые вещи существуют в природе, и часто бывает полезно узнать всю истину, какой бы неприятной она ни была.

^* ("Tribune"- политическая газета, приобретшая известность благодаря своим нападкам на правительство, С 1829 года выдержала около ста процессов за антиправительственные выступления и в 1835 году была закрыта.)

Я уверен, что все нижеследующие факты изложены гораздо яснее и глубже благоразумным и умелым королевским уполномоченным в Риме, ведущим переговоры. Но нижеподписавшийся, сталкиваясь по своему служебному положению с самыми различными слоями общества, быть может, более близко наблюдал те факты, о которых идет речь.

Если я не вдаюсь в дальнейшие подробности, то единственно потому, что не хочу произвести впечатление человека, пишущего скандальную статью, но, если угодно, я могу сообщить подробности.

Папа^* лишил всякого доверия кардинала Бернетти, которому он обязан своим саном. Кардинал Гамберини, обремененный годами, поглощен подписыванием бумаг. Его подчиненные повинуются ему, как иезуиты, чисто формально. Очень часто поступают обратно тому, что он предписывает. Папа - философ на венецианский манер, живет исключительно сегодняшним днем и не прочь поручить любому, кто согласится за это взяться, все дела, не имеющие отношения к его физическому благополучию. Либералы наводят на него страх, они стали ему ненавистны, а вместе с ними и кардинал Бернетти, который советует их щадить. Кардинал Гамберини, более ловкий и не такой проницательный, никогда не говорит о либералах и не видит того, что число их растет.

^* (Папа.- В 1835 году папой был Мауро Капеллари, принявший имя Григория XVI.)

Святой отец постепенно привык управлять с помощью своего рода олигархии, которая глубоко уважает выраженную им волю и интересы Гаэтанино (лакея его святейшества), у которого четыре года тому назад ничего не было и который теперь приценивается к недвижимости, стоящей 200 тысяч франков.

Раз в неделю папа посылает дворцовую карету за своим доверенным лицом. Это пожилой человек, совершенно честный (редкое явление здесь, где общественного мнения не существует) и очень преданный. Часто этот агент приносит домой значительные суммы денег. Предполагают, что большая сумма положена в банк за границей. Этим летом один кардинал, сетуя вместе с его святейшеством на состояние общественного мнения, предвидел большие трудности в случае !Войны. Святой отец, выйдя из терпения, сказал ему: "Ваше высокопреосвященство должны принять меры предосторожности; что до меня, то я уже привел свои дела в порядок".

Во время хорошо известного здесь диалога между папой и одним просвещенным коммерсантом по имени Якобелли (из Ангиллеры) речь шла о том, чтобы передать одно судебное дело о зерне кому-нибудь из кардиналов. "Я передам его кардиналу Галеффи". "Томмазини дадут 200 луидоров, и тот, кто заплатит их, выиграет дело". "Ну, хорошо, передадим такому-то",- сказал его святейшество. Тот же ответ. Так они перебрали всех немногочисленных кардиналов, способных составить отчет о деле. Самое странное - это то, что г-н Якобелли после такого свободного диалога, имея на руках приказ в категорической форме, написанный им и подписанный папой, так и не добился ответа относительно этого дела.

Политические дела. Граф Морони, 68 лет от роду, полковник гвардии его святейшества, человек более чем посредственный во всех отношениях и в особенности в вопросах политики, который, например, не видит разницы между таким вигом, как лорд Лэнсдаун, и радикалом, и т. п., представляет собою главное орудие, используемое некоторыми кардиналами для того, чтобы подорвать авторитет Бернетти, который, хотя во многих отношениях и полон провинциальных предрассудков, все же после смерти кардинала Альбани самая умная голова среди кардиналов.

Графу Морони поручено докладывать его святейшеству о политических новостях. По четвергам он председательствует в комиссии, в которую входят португальский монах и капитан гренадеров, слывущие великими умами. Эта комиссия просматривает все газеты, взвешивает их свидетельства, проверяет их высказывания по карте и, наконец, составляет протокол заседания. В четверг или в пятницу граф Морони относит этот протокол его святейшеству, и тот обычно долго расспрашивает графа. Предполагают, что главное их заблуждение во время этих диалогов состоит в том, что они не видят никакой разницы между умеренным либералом и самым яростным якобинцем. Когда сюда приехал г-н Барт^* (пэр Франции), граф Морони счел его неистовым карбонарием, и он был принят довольно холодно.

^* (Барт, Феликс (1795-1863) - французский государственный деятель, адвокат, генеральный прокурор королевского суда в Париже; в эпоху Июльской монархии неоднократно занимал министерские посты.)

В октябре 1834 года Морони узнал от его святейшества, что кабинет Мельбурна^* скоро должен быть заменен министерством Веллингтона или Эбердина. Так как Морони считается глупцом, никто не обратил внимания на то, что он заговорил об этом. Он добавил, что державы стремятся поссорить Англию и Францию и намереваются потом объявить войну не на жизнь, а на смерть той из этих двух держав, которая не захочет присоединиться к остальной Европе. Любопытная вещь: Морони беспрестанно повторяет папе, что г-н фон Лютцов - глупец и что г-н Меттерних - очень опасный человек для...^**.

^* (Мельбурн, Вильям (1779-1848) - английский либерал; в 1834 году сформировал министерство, которое вскоре же было заменено торийским министерством Пиля. Веллингтон получил в кабинете Пиля портфель министра иностранных дел, а Эбердин стал министром колоний.)

^** (Пропуск в оригинале.)

В октябре 1834 года Морони совершил поездку в качестве...* в Болонью и Феррару. "Вы ведь вернулись из Болоньи и Феррары,- сказал ему святой отец.- Скажите, что вы думаете о центурионах? (Нечто вроде полутайных братств, организованных против либералов.) Господин Лютцов считает, что я должен их разогнать. Кардинал Спинола уже два раза писал мне, что он подаст в отставку, если я их не упраздню".

^* (Пропуск в оригинале.)

"Центурионы, - ответил Морони,- самая прочная опора престола его святейшества. Господин Лютцов советует их упразднить; из-за одного этого его святейшество должен их поддерживать. Мы всем обязаны г-ну Меттерниху. Что бы сталось с нами без него? Но он собирается злоупотребить нашим положением (и т. д. и т. д.). Сохраните центурионов: это самое полезное учреждение".

Папа облегченно вздохнул. "Ах, как вы меня утешаете! Да, я сохраню их, я прикажу написать кардиналу Спиноле, что, если он будет упорствовать, я приму его отставку. (Вот причина путешествия этого кардинала в Рим.) Ну, а кардинал Бернетти утверждает, что центурионы опасны и что нужно щадить либералов". "Они должны погибнуть, или погибнет престол его святейшества".

Однажды в четверг, когда Морони сообщил папе, что, по его мнению, легитимисты завоевывают позиции в Европе, папа воскликнул:

"Ну вот, а этот Бернетти всегда твердит, что нужно щадить либералов! Все меня обманывают, мой дорогой Морони".

"Самые решительные карбонарии собираются у г-жи..., любовницы Массони, доверенного и осведомителя кардинала Бернетти".

"Вот откуда становятся известны все государственные тайны! - вскричал папа, весьма разгневанный, потому что он испугался.- Видели вы французов в Анконе? Что вы о них думаете?"

"Что они очень полезны престолу его святейшества; им надо бы заплатить.- Он произнес именно это слово.- Во-первых, они доказывают карбонариям, которым дали расплодиться в нашей стране самым удивительным образом, что французы их не поддерживают и что, если бы французская армия явилась в Италию, это им совсем не помогло бы. Во-вторых, они уравновешивают влияние г-на Меттерниха, который теперь слишком часто вспоминает об услуге, оказанной им престолу его святейшества. Папа должен был бы заплатить французам, чтобы они остались в Анконе"^*.

^* (...остались в Анконе.- В феврале 1832 года Анкона была занята французским десантом; оккупация Анконы продолжалась до 1838 года.)

"Вы очень меня удивляете, мой дорогой Морони".

В Риме, городе, давно уже привыкшем к интригам, все рассказы, которые только можно передать в форме диалога, передаются именно так, и любопытные стараются точно привести слова людей, стоящих у власти.

Папа любит развлекаться в обществе жены Гаэтанино. Этой женщине лет 36, она ни хороша собой, ни дурна. Четыре года тому назад у Гаэтанино ничего не было, а теперь он приценивается к недвижимости, стоящей 200 тысяч франков. 3 заключение моего длинного письма замечу, что во всяком деле, не слишком уж несвоевременном, деньги, предложенные Гаэтанино, решают успех. Во всех обычных делах деньги, предложенные лакеям кардиналов, заставляют чашу весов склониться в сторону того, кто платит.

Остаюсь и т. д.

А. Бейль