125. Г-ну Ромену Коломбу, Париж

Я очень спешу, дорогой друг, и боюсь, что мой почерк совершенно нельзя будет разобрать, поэтому я решил продиктовать свое письмо. Ты, должно быть, уже получил пару буйволовых рогов. Они, не сомневаюсь, привели тебя в восторг. Окажи мне услугу и перешли эти рога г-иу ди Фьоре, для его второй гостиной. Пусть это будет моим новогодним подарком.

Все, что пишут газеты относительно роли, которую играет здесь некий толстый, весьма плохо сложенный юноша, абсолютно не соответствует действительности. Посол короля французов устроил торжественный прием, на котором присутствовали все кардиналы. В двух роскошных гостиных дворца Колонна буквально невозможно было двигаться. Никогда я не видал такого количества бриллиантов.

Юноша^*, в честь которого распространяется столько лжи,- сущая копия герцога Омальского^**, только толще; он все время переминается с ноги на ногу. Когда он разговаривает с дамами, у него такой вид, словно он отвечает урок, при этом он не сводит глаз со своего наставника, что не мешает ему самым неучтивым образом проявлять свое недовольство. Молодому человеку внушили такие ложные представления, что г-ну Женуду^*** придется потратить немало усилий, чтобы научить его воспринимать действительность такой, какова она есть. Он постоянно окружен лестью, и не привык сталкиваться с настоящими трудностями.

^* (Юноша - герцог Бордосский, граф де Шамбор (род. в 1820 году). После революции 1830 года жил за границей.)

^** (Герцог Омальский (1822-1897) - четвертый сын Луи-Филиппа.)

^*** (Де Женуд, Антуан-Эжен (1792-1849) - реакционный публицист, легитимист, ярый противник Орлеанской династии.)

Как только принц появляется в салоне, двое из его свиты подходят к людям в перчатках и просят их снять, что очень шокирует молодых римлян. Принца приглашают как диковинку, и всякий раз его приближенные запрашивают список гостей и неизменно вычеркивают пять - шесть имен; заметьте, что это итальянские имена. Из-за этого вычеркивания и из-за истории с перчатками, бедного юношу сурово осуждают, не желая понять, что все это следует отнести за счет глупости его окружения.

У принца чудесный цвет лица и прекрасные светлые волосы, но он толст, приземист и плохо сложен; лицом он очень похож на Людовика XVI. У него странная манера говорить. Фразы он строит не на современный французский лад. Его обучили искусству никогда не выражать определенных суждений. Он не скажет: эта лошадь хороша или эта лошадь плоха. Глаза его смотрят тускло. Это отнюдь не взгляд будущего завоевателя. Я бы даже сказал, что взгляд его и манеры чопорны и слащавы и что весь он какой-то приторный. В общем, претендент производит впечатление очень доброго, очень мягкого человека. Он складно говорит обо всем, но чувствуется, что это заученный урок, нет ни одной свежей мысли. Если бы это был не изгнанник, а молодой герцог из Сен-Жерменского предместья, к тому же имеющий годовой доход в сто тысяч франков, он пользовался бы огромным успехом и был бы кавалером Грандиссоном в глазах благонамеренных людей. Несчастный юноша никогда не осматривал дворца или статуи, не будучи окружен восемью или десятью офицерами, на которых, по-видимому, возложена специальная миссия оградить его от всякой здравой мысли. Словом, это "ни рыба ни мясо". В его жестах и речах обычно чувствуется что-то вялое, заученное. Переминаясь с ноги на ногу, сгибая то одно, то другое колено, он спрашивает всех дам: "Вы уже давно в Риме, сударыня? Думаете ли вы, сударыня, еще долго здесь оставаться?"

Принц опускает глаза, когда произносит эти остроумные слова, и кажется всецело поглощенным своей шляпой, которую держит в правой руке.

Особенно наш претендент проигрывает от сравнения с наследником русского престола - непосредственным, любезным и живым в обращении, который приезжал сюда в прошлом году. Русский великий князь - настоящий военный, безыскусственный, веселый и добрый. Он ничем не напоминает варвара, но не может усидеть на месте и, по-видимому, очень дружен с сопровождающими его офицерами. Короче говоря, этот молодой русский - полная противоположность французскому претенденту. У обоих типично немецкие лица, и притом очень добрые, но у нашего глупый, а у русского веселый вид. К тому же приближенные молодого герцога ужасно плохо одеты и похожи на педелей. Римские дамы даже заметили, что от них разит.