2

Осенью 1804 г. Стендаль услышал имя Дестюта до Траси от своего знакомого Манта, увлекавшегося идеологией. Вместе с Мантом он читал Траси в ноябре, но только 31 декабря, посмотрев комедию Фабра д'Эглантина "Филинт Мольера" и воспламенившись любовью к добродетели, он бросился к книгопродавцу Куреве и приобрел первый том "Идеологии". С этого момента и начинается систематическое чтение Траси^*.

^* (Journal, t. I, р. 279. "Я начал этого автора 31 декабря 1804 г., - записывает Стендаль через год. - Он был мне очень полезен; тем, что я его прочел, я обязан своей случайной дружбе с Мантом" (24 декабря 1805 г.: Journal, t. II, р. 300). Вопреки утверждениям Ф. Вермаля (F. Verm ale. Stendhal ideologue. "Le Divan", 1937), именно Мант, а не Жозеф Рей, который всегда казался Стендалю чрезвычайно скучным, познакомил его впервые с "Идеологией". Мант был "погружен в идеологию" еще осенью 1804 г., тогда же он упрекал Стендаля в безумии и как средство от этого рекомендовал "Идеологию", - очевидно, он вспомнил предупреждение самого Траси (см. выше). (25 августа 1805 г.: Correspon-dance, t. II, р. 26). Несомненно, что уже в октябре-ноябре Стендаль был знаком с этой книгой, хотя бы из бесед с Мантом (см.: Journal, t. I, рр. 271 et sqq). О Жозефе Рее и его знакомстве с Деспотом де Траси см.: И. Dumolard. Pages stendhaliennes. Grenoble, 1928. 15 ноября 1804 г. в письме к сестре Стендаль унрекает Жозефа Рея в том, что он, будучи идеологом и другом Траси, не послал ему "Логику" этого "необыкновенного человека", см.: Correspondance, t. 11, р. 72. О Жозефе Рее см. также: Fernand Rude. Un socialiste "utopique" oublie: Joseph Rey (1779-1853). Conference i'aite a la Faculte des Lettres de Grenoble le 13 mars 1944. "Annales de l'Universite de Grenoble", section LeUres-Droit, Nouvelle serie, t. XX, 1944, pp. 75-104. Об отношении Стендаля к Дестюту де Траси см.: Jules С. Alciatore. 1) Stendhal et Destutt de Tracy. Les desirs contro-dictoires: Sources de malheur. "Le Bayou", ete 1950, pp. 151-156; 2) Stendhal et Destutt de Tracy. Sur la cause premiere de toute erreur. "Symposium", vol. 4, 2 novembre 1950, pp. 358-368; 3) Stendhal, Destutt de Tracy et le precepte: Nosce te impsum. "Modern Language Quarterly", march 1953.)

Ясность понятий, четкость рассуждений, идущих от самого элементарного и основного, чтобы прийти к жизненно важным выводам, необычайная простота изложения сделали "Идеологию" драгоценной находкой для начинающего философа, жаждущего познания и счастья.

Нужно быть логичным, так как логика - враг тиранов. "Искусство, которое нас интересует, это столь страшное тиранам пугало, эта наука, столь ненавистная шарлатанам всякого рода, - самая простая вещь на свете, доступная каждому ребенку". И в доказательство Стендаль приводит сцену из "Тартюфа", в которой Клеант своими рассуждениями ставит великого лицемера в затруднительное положение^*.

^* (1 января 1805 г.: Correspondance, t. I, pp. 303-304.)

Логика, "холодная" логика должна спасти Стендаля от ошибок, приводящих к несчастью, от неправильной ориентации в мире действительности, от химер. Нужно развивать голову, чтобы обуздать сердце^*. Нужно "разрусеоизировать" свои рассуждения, пишет он уже 21 ноября 1804 г., вскоре после выхода в свет второго издания "Идеологии", и сделать это при помощи Дестюта де Траси, Тацита. Прево из Женевы и Ланселена^**.

^* (29 октября-16 ноября 1804 г.: Correspondance, t. I, p. 290.)

^** (Journal, t. I, р. 131.)

Руссоистическое сердце приводит к благородным иллюзиям и вместе с тем, при всем великодушии его порывов, к мизантропии и к одиночеству. Это потому, что при замечательном сердце голова у Жан-Жака посредственная^*. Его позиция по отношению к действительности асоциальна. Осенью 1804 г. Стендаль понимает это очень отчетливо: "Не встречаясь ни с кем у дедушки, я все свое внимание перенес на книги, которые я читал: Жан-Жаку я отдавал предпочтение! Я представлял себе людей на основании тех впечатлений, которые он получил от общения с окружающими. Поэтому-то он повлиял на меня так же, как римляне, которыми он питался в молодости, повлияли на него. Удивленный тем, что не нахожу в свете людей совершенных (в хорошем или в дурном смысле), как я того ожидал, я решил, что, на свое несчастье, попал в общество скучных и холодных людей. Когда я приехал в Италию, в обществе г-жи Петье мои многочисленные ошибки исправили меня только тем, что вызвали во мне меланхолию; я думал, что достоин лучшей участи, и действительно, как все молодые люди, страдающие этим заблуждением, я был тогда лучше, чем теперь, я был, что называется, одно сплошное сердце. Это безумие дало мне несколько мгновений самой божественной иллюзии, о которой и не догадывались те, кто был ее причиной, или не могли ее понять, но в общем благодаря ей я вел грустную жизнь, я был мизантропом, так как слишком любил людей, иначе говоря, я ненавидел людей, каковы они есть, потому что обожал существа воображаемые, как Сен-Прё, милорд Эдуард^** и т. д. Иногда мне казалось, что я нашел таких людей, я открывал им свою душу, они обманывали меня, поступая со мною самым честным образом, а мне казалось, что они передо мной виноваты. Я сетовал на них и все больше становился мизантропом, поддерживаемый в моем безумии меланхолией, чувством глубоким и приятным для тщеславия: оно, как ты знаешь, заключается в том, что говоришь себе: "Я заслуживал лучшей участи; почему я, такой хороший, не могу встретить людей таких же, как я?"^***.

^* (9 октября 1805 г.: Correspondance, t. II, р. 61n.)

^** (Герои "Новой Элоизы" Руссо.)

^*** (29 октября-16 ноября 1804 г.: Correspondance, t. I, рр. 286-287, 290, 291.)

Стендалю казалось, что он уже излечился от этого безумия. Но он ошибался: разве не осталось в его поведении и характере много такого, что мешает счастью и труду? А потому, не теряя времени, будем читать "Идеологию" г-на де Траси!

Таким образом, философия Траси должна была дать Стендалю прежде всего счастье, а затем добродетель, творческий метод и единственно возможное орудие борьбы с тиранами - логику. Он имел право ожидать всего этого, так как Траси, не ставя своей философии прямых практических задач, все же ориентировал ее на критику личной и общественной жизни.

Но Стендаль был уж слишком практичен. Он не останавливался на теоретической основе книги, он не пытался отнестись к ней критически, да, впрочем, и не имел к тому никакой возможности - во Франции немногие могли разобраться в реальном и теоретическом значении "Идеологии", а если критиковали ее, то чаще всего с позиций, которые для Стендаля были неприемлемы. Его интересовали больше всего результаты: механика душевной жизни и искусство логически рассуждать, чтобы не ошибиться па пути к счастью.

1 января 1805 г., т. е. на следующий день после того, как он купил "Идеологию", Стендаль пишет длинное письмо сестре, в котором излагает учение Траси, мешая его с мыслями, заимствованными у Бриссо.

Самое прочное наслаждение, пишет он, заключается в том, чтобы быть довольным собой. Но иногда, через год после того, как мы испытали это счастье, мы обнаруживаем, что не имели никакого основания быть довольными собой. Мы ошибались так же, как можно ошибиться в арифметическом вычислении. Чтобы гарантировать себя от ошибок и прийти к цели своего жизненного пути, т. е. к счастью, нужно правильно рассуждать, а этому может научить "идеология", предугаданная Локком, развитая Кондильяком и доведенная до совершенства всего лишь два года назад Дестютом де Траси. Все люди стремятся к счастью, но тираны и мошенники всякого рода мешают им в этом. В категорию тиранов и мошенников Стендаль готов был зачислить и своего любимого деда, запретившего сестре Полине читать "Персидские письма" Монтескье.

Что такое мыслить? - спрашивает Стендаль. "Ты мыслишь, ты говоришь об этом на каждом шагу. Но знаешь ли ты, что ты делаешь, когда мыслишь? Думаю, что нет. Ты ощущаешь, мой милый друг, и только. Мыслить значит ощущать".

С этой формулой Стендаль уже встречался неоднократно, читая книги Гельвеция, Кондильяка, Бриссо. Однако только теперь, после чтения "Идеологии", эта мысль проникла в его сознание и обусловила его дальнейшее философское развитие.

Что такое ощущать? Это можно узнать только на опыте: поднеси палец к огню, опусти его в горячую воду - и ты узнаешь, что это такое.

Так Стендаль излагает основную психологическую проблему механистического материализма. Когда ты замечаешь, что вино - красное, когда вспоминаешь о прогулке, хочешь видеть брата или просто обжигаешься, ты испытываешь ощущение в форме суждения, воспоминания, желание или чувства.

Ощущение и, следовательно, мысль осуществляются при посредстве нервов - Стендаль принимает единство психического и физиологического процесса. Тошнота и боль в спине не имеют отношения к пяти внешним чувствам - и Стендаль отвергает условную классификацию чувств, выдумку человека, не существующую в действительности. Впрочем, он говорит, что ненависть и дружба - ощущения внутренние, и находит, что все эти идеи не заключают в себе ничего особенно сложного.

В этом весьма упрощенном изложении системы Траси намечаются основные принципы психологии Стендаля: физиологический материализм, признание единства психической жизни, являющейся трансформацией ощущения, резкое отрицание несводимых одна к другой "способностей", самоанализ как средство счастья и понимание счастья как следствия правильной организации душевной жизни. Здесь же намечается и некоторый сенсуалистический релятивизм, типичный для всей школы, и понимание психологии как логики, осуществляющейся в системе знаков, т. е. в языке, сведенном к "общей грамматике". Ведь законы языка - это законы мышления, одинаковые для всех людей. "Не все ли равно сказать: дайте мне хлеба, give me some bread, date mi del pane, da mihi panem - лишь бы мне дали хороший кусок хлеба?"^*.

^* (Correspondance, t. I, рр. 302-309.)

Еще недавно Стендаль сомневался в том, что все душевные движения являются суждениями: ведь в припадке страсти, утверждал некий Туле, человек действует, не подумав^*. Теперь он лучше понял мысль Траси и такое возражение не смутило бы его. Он знает, что суждение есть акт воли и что воля присутствует в каждом ощущении, так как каждое ощущение сопровождается тем или иным чувством.

^* (7 сентября 1804 г.: Theatre, t. III, р. 160.)