4

Но вот еще одна трудность комического жанра, которая должна была беспокоить начинающего автора. Каждый поэт, и Стендаль в особенности, жаждет вечной славы. Как долго живет комедия, и чем определен срок ее жизни?

Если комедия - жанр "монархический", то она должна погибнуть вместе с монархией. Разумеется, такой вывод, с неизбежностью следующий из принятых положений, был для Стендаля неприемлем - пришлось бы отказаться от давней мечты и перестраивать все свои творческие планы.

Это был вопрос прежде всего практический. Каков предел жизни комедии, положенный ей историей?

Первой причиной смерти комедии является ее материал: если порок, в ней изображенный, всеми признан вредным или смешным и изгнан из общества, то комедия теряет для нас всякий интерес^*. Конечно, каждая данная комедия может умереть, если появится лучшая на ту же тему или если зритель представит себе возможность лучшей комедии^**. Но при каких условиях комедия может функционировать долго и пережить создавшую ее эпоху?

^* (26 августа 1804 г.: Pensees, t. II, р. 294.)

^** (26 августа 1806 г.: Pensees, t. II, р. 294.)

Даже классические критики XVIII в., рассматривавшие литературу и ее правила под знаком вечности, не раз констатировали историческую обреченность комедий. Объектом для таких наблюдений служил, конечно, Мольер.

Уже через полвека после его смерти две комедии, посвященные современным нравам, - "Ученые женщины" и "Смешные жеманницы" - казались устаревшими. Люди и пороки, в них изображенные, не существуют в современном обществе. Л. Риккобони делает из этого вывод: если комедия изображает "всеобщие нравы" ("moeurs generates"), то она имеет долгую жизнь, если же в ней изображены "частные нравы", то она умирает раньше, хотя и пользуется у современников гораздо большим успехом^*. Брюмуа утверждал, что и самое понятие комического относительно: как только изменяются обстоятельства, исчезает и вызванный ими комизм шутки, сцены или комедии^**. Нечто подобное говорил и Вовенарг в максиме, отвергнутой Вольтером^***. Та же проблема - в "Похвале Мольера" Шамфора^****.

^* (Louis Riccoboni. Observations sur la Comedie et sur le genie de Moliere, 1736, pp. 19-21.)

^** (Brumoy. Discours sur la comedie grecque. Theatre des Grecs, t. X, 1787, p. 145.)

^*** ("Sur le ton a la mode". In: Vauvenargues, Oeuvres morales, t. I, p. 153. Сам Вольтер говорил о том, что только отдельные слова Мольера устарели: Voltaire. Vie de Moliere... Oeuvres completes, t. XXIII, p. 98. (По поводу комедии "L'Etourdi").)

^**** (Eloge de Moliere (1769). In: Chamfort, Oeuvres completes, t. I, 1812, pp. 11-12.)

Не раз к этому вопросу возвращался и Жоффруа. По его мнению, все старые комедии нуждаются в комментариях, так как "современные зрители не имеют почти никакого представления об изображаемых нравах, и, что особенно забавно, нравы эти даже оскорбляют их"^*.

^* (Geoffroy. Cours de litterature dramatique, t. II, p. 264 (статья о комедии Данкура "Лето кокеток", 11 прериаля XII г./31 мая 1804 г.). Ср. его же статью о комедии Пуэнсине "Клуб" ("Ее Cercle"), 11 августа 1809 г.: ibid., t. III, р. 363.)

А. В. Шлегель, утверждавший, что нравы, изображенные Мольером, устарели, лишь повторял, преувеличивая, то, что было общим местом французской критики XVIII в^*.

^* (A. W. Schlegel. Cours de litterature dramatique, t, II, 1814, pp. 269-270.)

Уже в апреле 1803 г. Стендаль вслед за Кайява и Жоффруа говорит о "комедии момента", для которой требуется особенно внимательное изучение преходящих нравов сегодняшнего дня, и о "подлинной комедии", творцом которой был Мольер^*. Беспокоясь о своей будущей славе, Стендаль ищет средства создать "печную" комедию и надеется, что задуманная им комедия "Два человека" будет жить тысячу лет, "пока люди будут спорить о религиозном и философском воспитании. Еще долгое время после того как последнее победит, мою пьесу будут смотреть с благодарностью, видя в ней средство, обеспечившее торжество философскому воспитанию"^**.

^* (Pensees, t. I, p. 87.)

^** (20 февраля 1803 г.: Theatre, t. II, р. 81.)

Комедия, изображающая только мелкие пороки и основанная на чувстве тщеславия, принуждена постоянно менять свои темы, так как зависит от быстро меняющихся нравов, от моды, "капризов дня". "Всякая комедия-это обвинительная речь против манеры поведения, а потому она теряет свой интерес, когда все согласны в том, что эта манера поведения - дурная"^*. С изменением общественных нравов меняется и характер комического.

^* (3 июля 1804 г.: Pensees, t. II, рр. 263-264.)

Комедия "Два человека" должна быть остроактуальна, так как она изображает нравы сегодняшнего дня и в известной мере является предсказанием. Она осмеивает пороки, поражение которых едва только начинается, а потому нужно скорее писать ее, пока другие не принялись за ту же тему: "Смешное принадлежит тому, кто первый его осмеет"^*. Здесь актуальность как будто бы не препятствует долгой жизни комедии. Но вот случай прямо противоположного характера.

^* (20 июля 1804 г.: Pensees, t. II, р. 169.)

"Женитьба Фигаро"-комедия "эпиграмматическая". Она полна эпиграмм, имевших своей мишенью старые порядки и нравы, уничтоженные революцией. Поэтому, говорит Стендаль, эта комедия теперь не вызывает интереса. Она умерла вместе с теми явлениями, которые она критиковала. Успех у современников свидетельствовал об ее актуальности; именно эта актуальность является причиной ее быстрой гибели^*.

^* (14 августа 1804 г.: Pensees, t. II, рр. 15-16.)

Но это касается только комедии нравов. Комедия, которая критикует действительность, изображая характеры, меньше зависит от моды и нравов и потому имеет более долгую жизнь^*.

^* (14 августа 1804 г.: Pensees, t. II, р. 16.)

Для Стендаля характеры - основная задача всякого художественного произведения. Это самое ценное, что есть в романах, так как приключения могут взволновать на мгновенье, а потом будут забыты^*. Характеры интересуют его даже в трагедии, которая изображает, как известно, только страсти: Гомер, Корнель и Мольер выше Вергилия и Расина, потому что они изображали характеры^**.

^* (Июль-август 1804 г.: Correspondance, t. I, р. 233.)

^** (Апрель-май 1803 г.: Pensees, t. I, р. 95.)

Но в рейертуарс Французского театра было много пьес, которые нельзя было назвать комедией характеров. Была комедия "эпиграмм", или "остроумия", по выражению Стендаля, например "Женитьба Фигаро", показавшаяся ему скучной уже на втором представлении. Таковы и многие другие комедии XVIII в., зараженные "манией острот" и тирад. Начало им положил Детуш^*.

^* (22 ноября 1804 г.: Journal, t. I, р. 251.)

Стендаль нашел характеристику такой комедии у Кайява, который, будучи поклонником Мольера, отрицательно относился к новшествам, последовавшим после Мольера. То же Стендаль мог прочесть у Руссо, более глубоко критиковавшего современную ему комедию. Французская сцена, писал он, "место, где скорее произносят приятные разговоры, чем изображают гражданскую жизнь... В театре воспроизводят разговоры одной сотни парижских домов. Кроме этого, из них ничего нельзя узнать о нравах французов... Вообще на французской сцене много речей и мало действия"^*.

^* (La Nouvelle Heloi'se, II partie, lettre XVII. Nouvelle ed., p. p. Daniel Mornet, t. II, 1925, pp. 340, 343.)

Стендаля раздражали разговоры на сцене, и в частности остроумие, не связанные с действием и характером, как например в комедии Мариво "Новое испытание" ("Б' Epreuve nouvelle"),^* Но в комедиях того же типа, написанных в новую эпоху, он понимал и оценивал разговоры в другой перспективе. Комедии "остроумия" или комедии - "эпиграммы" он называл революционными, так как в этих "эпиграммах" обычно и заключалась пропагандистская сила пьесы. Примером республиканской комедии является "Женитьба Фигаро", а диалог Бомарше и характер его юмора Стендалю напоминают Шекспира, очевидно, потому, что Шекспир - тоже республиканский писатель^**. Позднее Стендаль, не признававший комедию с тирадами и остротами, высоко оценил "смешную" комедию Реньяра, в которой смех вызывается не характерами и не событиями, а "оттенками"^***. Комедия Реньяра "Гиде л'Ампире", остроумная и забавная, именно по этой причине очень далека от мольеровской, которая так сильно влияет на людей, показывая их пороки и смешные особенности^****.

^* (25 октября 1804 г.: Journal, t. I, p. 224.)

^** (28 августа 1803 г.: Pensees, t. I, p. 132.)

^*** (1813 r.: Moliere, p. 68.)

^**** (9 февраля 1805 г.: Journal, t. II, p. 25.)

Так пробивается еретическая мысль сквозь ортодоксальный классицизм Стендаля. Есть нечто другое, чем комедия Мольера, интерпретированная теорией Гоббса. Есть смех веселый, есть "невинный комизм", как у графа Дарю, основанный на неприличных и неожиданных ассоциациях и прямо противоположный "Желчному" комизму Мольера^*. Комические авторы, и в том числе Мольер, пользуются иногда методом трагедии, так как вызывают симпатию к своим героям и вместе с тем улыбку, которая в противоположность смеху возникает при зрелище ожидающего нас счастья^**. Значит, возможна комедия, построенная на ином смехе, чем "желчный" смех Мольера-Гоббса? "Подлинная комедия, - замечает Стендаль, - не допускает страха. Но почему же невозможна в комедии жалость, раз комедия хорошо кончается?"^***. Стендаль имеет в виду "слезную" комедию, переходящую в драму, и отвечает утвердительно на вопрос, обсуждавшийся и Вольтером: "Можно ли писать трогательные комедии?"^****. Однако он отлично знает, что при гоббсовском смехе жалость невозможна. Значит, "трогательная" комедия, которую он имеет в виду, вызывает какой-то иной вид смеха?

^* (16 марта 1812 г.: Journal, t. V, р. 98.)

^** (26 августа 1804 г.: Pensees, t. II, рр. 290-291. О том, что Мольер недостаточно глубоко изображал любовь и ревность, в частности в "Скупом", см. заметки на полях этой комедии: Мокёге, р. 180.)

^*** (Апрель 1803 г.: Pensees, t. I, р. 87.)

^**** (Voltaire. Nanine, ou le prejuge vaincu. Oeuvres completes, t. V, 1877, pp. 9-10.)

И тут открывается широкий простор для всякого рода классификаций, догадок и психологического анализа, которые получают некоторое отражение и в рассуждениях, и в комедиях Стендаля. И все это слегка разрушает утилитаристическую эстетику Стендаля, заставляя его делать исключения весьма серьезного плана.

Считая единственно важными и долговечными комедии характера, Стендаль все же должен признать, что у Мольера устарели даже такие комедии, очевидно, потому, что и характеры связаны с историческими эпохами и подпадают под общий закон совершенствования. Вслед за Вольтером Стендаль думает, что большую роль сыграл устарелый язык. "Мольер почти не устарел бы, если бы его действующие лица говорили более благородным языком. Мне кажется, что стиль г-на де Шуазеля в его "Мемуарах" не устареет. Мне кажется, что стиль "Лгуна" (комедия Корнеля, - Б. Р.) - не такой варварский, как стиль "Мизантропа" и "Тартюфа". Проверить это и дать всем моим персонажам это качество головы - говорить как можно более благородно"^*.

^* (8 августа 1804 г.: Pensees, t. II, p. 241.)

Но этот благородный язык условен, неточен и, главное, не правдив: никто в жизни не говорит так, как говорят такие облагороженные герои. Стендаль понимает это, несмотря на весь свой классицизм. Недостатком благородного языка является "только меньшая правдивость, недостаток, которого никто не заметит уже через семьдесят лет, а моим современникам покажется большой заслугой. Сделав моих персонажей высокоодаренными и заставив их говорить как можно более благородным языком, я смог бы создать комедию, которая будет шить очень долго"^*.

^* (8 августа 1804 г.: Pensees, t. II, рр. 241-242.)

"Mixture mendacii voluptatem semper auget", - говорил Бэкон ("Примесь лжи всегда увеличивает удовольствие"). Благородный язык, ложь, добавленная к правдивому изображению, во-первых, льстит современникам, показывая им их собственные нравы в более элегантном виде, во-вторых, дает вечную жизнь комедии. И перед Стендалем возникает проблема: в какой мере добавлять этой золотой лжи в грубую правду нравов и характеров и если лгать, то до какой степени? Этот спор между актуальностью произведения и его вечностью или между правдой и искусством проходит основной проблемой через всю эстетику Стендаля.

Так художественный опыт и размышления уводили юного автора от утилитарной и классической догмы. Приблизительно тот же путь прошла мысль Стендаля, изучая проблему комедии "изнутри", с точки зрения психологии писателя, добросовестно работающего над этим жанром.