Глава 2. Философские комедии. "Сельмур". "Два человека"

1

Еще будучи учеником Центральной школы, Стендаль прочел повесть Флориана "Сельмур" ("Selmour, nouvelle anglaise") и решил сделать из нее комедию. Сперва он набросал ее прозаический остов, затем решил переложить ее в стихи. Эта работа продолжалась довольно долго и была прекращена только около 1802 г. Таково было начало драматургической деятельности Стендаля.

Томик новелл Флориана, прочтенный Стендалем, был довольно типичен для XVIII в. с его интересом к национальным нравам. Здесь были новеллы французская, немецкая, испанская, греческая, португальская, персидская, вплоть до африканской, индийской и американской. Внимание Стендаля привлекла английская новелла под названием "Сельмур", очевидно, потому, что в этой новелле с самого начала определен характер, и характер более или менее комический: главный герой "хотел не только хорошо поступать, но и получать всеобщее одобрение". Стендаль решил изобразить в своей пьесе этот еще не разработанный в комедии характер.

Он долго страдал над пьесой. Сперва он решил писать прозой, потом стал перелагать прозу в стихи, но это было свыше его сил: из десятка сохранившихся стихов многие противоречат элементарным правилам стихосложения. Два прозаических наброска одинаково близки к источнику. В обеих редакциях сохранен английский колорит, персонажи называются "мистер", "миссис" и "мисс". В первой редакции имена действующих лиц заменены другими, тоже английскими, во второй восстановлены имена, которые им дал Флориан.

Местами это только сценарий, а редкие диалоги почти дословно повторяют то, что говорят персонажи повести.

Сельмур получает наследство от своего дяди, который в посмертном письме просит его жениться на его незаконной дочери Фанни. Сельмур любит некую вдову миссис Хартли. Он решает отказаться от наследства, чтобы жениться на вдове, но упрямый старик мистер Пикль (нечто вроде квакера) убеждает его в том, что это бессовестно по отношению к покойнику. Тогда, по совету миссис Хартли, он отправляется к матери Фанни и предлагает передать половину наследства ее дочери с тем, чтобы она вышла замуж за достойного человека. Дочь любит молодого Роберта, но мать не соглашается на этот брак, желая выдать ее за Сельмура. Роберт узнает об этом и вызывает Сельмура на дуэль. Оказывается, что Роберт - сын старого Пикля, который умоляет Сельмура пощадить жизнь юноши. На дуэли Сельмур стреляет в воздух, затем происходит объяснение и примирившиеся дуэлянты являются к миссис Хартли. Пьеса заканчивается двумя счастливыми браками.

Работая над "Сельмуром", Стендаль был достаточно осведомлен в литературной теории и строго следовал правилам и традициям. Единства были соблюдены: пьеса начиналась утром и кончалась вечером того же дня, внимание сосредоточивалось на одном только событии - женитьбе Сельмура, а действие происходило в одном городке, хотя и в разных домах. Стендалю казалось, что только правило единства места представляет некоторую трудность^*. Констатировав это, он, очевидно, счел возможным принять расширенное толкование этого правила, что делалось в классической драматургии довольно часто.

^* (Ср.: Theatre, t. I, р. 14.)

"Сельмур" был задуман как высокая комедия, "комедия характера". За двести лет господства классицизма французский театр обогатился множеством всяких "характеров". Корнель изобразил лгуна, Расин - сутяг. Скупой, рогоносец, мещанин во дворянстве, мнимый больной, мизантроп, Донжуан были изображены Мольером. Его последователи в продолжение целого столетия искали какие-нибудь новые характеры, которые можно было бы вывести на сцену. Парижане видели "ворчунов", "упрямцев", "честолюбцев", "метроманов", "хвастунов", "оптимистов", "оригиналов", "опекунов", "небрежных", "нескромных", "заносчивых", "рассеянных", "непостоянных", "капризных", "нерешительных", "неблагодарных", "расточительных", "шалых" и множество всяких "модниц", "кокеток", "интриганок", "тартюфов" и "петиметров". Однако в большинстве случаев это уже не были комедии "характеров" в том смысле, в каком это слово понимается теперь. "Характеры" превращались в странности, более или менее случайные и болезненные, в тики, смешившие публику своей неожиданностью и нелепостью. Приходилось придумывать ситуации, которые могли обнаружить эти тики. Комедия характеров превращалась в свою противоположность, в комедию положений.

Так же как все, Стендаль основным в комедии считал характер: в характере и должен заключаться комизм, нравственный и общественный смысл пьесы и рычаг действия. Характер действует, увлекаемый своей основной страстью, и несколько второстепенных персонажей, реагируя на эту страсть, создают интригу^*. Вот почему Стендаль стал извлекать свою комедию целиком из характера. Тем самым он удовлетворял требованию единства действия. В "Сельмуре" не должно быть никакого постороннего комизма, разве только едва намеченные роли слуг, передразнивающих своих хозяев^**.

^* (26 ноября 1802 г.: Pensees, t. I, р. 3.)

^** (Theatre, t. I, p. 14.)

Среди множества характеров, варьировавшихся в классической драматургии, трудно было найти что-нибудь свежее. Поэтому Стендаль с радостью схватился за новый характер, найденный им у Флориана.

Стендаль рассматривал его в свете философии. Комизм заключался в том, что Сельмура терзали противоречивые желания. Всеобщего одобрения нельзя добиться, совершая хорошие поступки. Чтобы все тебя хвалили, нужно льстить толпе, иначе говоря, прославлять пороки, свойственные современному обществу. Но это значит совершать дурной поступок. Значит, между этими двумя желаниями нужно выбирать.

Проблема та же, какая была высказана в "Письме к Даламберу". В разные моменты своего развития Стендаль решал ее по-разному. В характере Сельмура она возникла в новом, комическом аспекте.

Питая два противоречивых желания, Сельмур ошибается в своем пути к счастью. Это и является источником комизма.

"Человек, который ищет всеобщего одобрения", у Флориана не был смешным. В "английской новелле" он был представлен читателю как тип, встречающийся в Англии, известной своими "эксцентриками" и своим необычайным вниманием к "респектабельности". Не стал он смешным и в комедии. Он оказался "слишком благоразумным", а такие герои, по мнению Стендаля, не привлекают французов^*. Стендаль как будто забыл, в каком жанре он пишет, забыл о комической особенности своего героя, чтобы целиком отдаться трогательной интриге. Его больше интересовали высшее благородство, самопожертвование и любовь Сельмура, чем смешная боязнь общественного мнения.

^* (Ibid., p. 14.)

Классические критики неоднократно напоминали, что из романа нельзя сделать комедию. Они утверждали, что эти жанры принципиально различны и во многом противоположны и что сюжет, годный для романа, невозможен для комедии. Но они шли вразрез с временем. Роман, все больше привлекавший внимание публики, завоевывал сцену. Зрители и в сценическом представлении искали "романические" эмоции. Множество романов и повестей перерабатывалось в трагедии и комедии, и прежняя простота комедийного построения вытеснялась сложной интригой с обильными перипетиями и неожиданными поворотами действия. Критики стали говорить о "романической" комедии, чувствительной и "интересной". Дефонтен называл такие комедии "романедиями". Этот порок находили в комедиях Вольтера, так же как и в его трагедиях, и особенно в "слезной" комедии, блестящим представителем которой навсегда остался Нивель де Лашоссе. В борьбу с этим жанром вступил и Жоффруа^*.

^* (Ср., например, статью о "Меланиде" Нивеля де Лашоссе, 15 вандемьера XIII г./7 октября 1804 г.: Geoffroy. Cours de litterature dramatique, t. Ill, pp. 196-201.)

Стендаль был захвачен чувствительностью. Он бредил добродетелью и благородством, и потому "романические" эмоции были ему дороги. Но начитавшись Жоффруа и доверяясь своим учителям, он был убежден, что жанр комедии чужд этим эмоциям и что комедия Мольера - единственно возможный, во всяком случае высший и наиболее "французский" жанр. И все же он пытался сочетать то и другое.

Заимствовав сюжет из романа, он подчинился своему непосредственному влечению к "романическому", но вместе с тем перенес в комедию чуждую ей эмоцию и обильную интригу. Он сам заметил это с неудовольствием: "Я боюсь, чтобы у меня не получилась комедия дурного вкуса, близкая к драме, жанру, по-моему, менее национальному, чем наша прекрасная пятиактная комедия в стихах, как например "Тартюф", "Мизантроп", "Метромания". Я пытался вернуть ее (на правильный путь) сценами со слугами, но это не настоящий комизм... Боюсь, что третий акт будет слишком напоминать Лашоссе"^*.

^* (Theatre, t. I, p. 15. "Метромания" - комедия Пирона (1738).)

Так комедия характеров у Стендаля превращалась в комедию положений, из смешной комедии получалась трогательная, из комедии мольеровской - комедия "романическая". Замысел был оставлен главным образом потому, что Стендаль не мог ни изменить характера пьесы, ни переложить ее в стихи, т. е. совершить обратный путь от "романической" комедии к мольеровской.