Т. Кочеткова. Стендаль в России (статья)

Великий французский писатель Стендаль (Анри Мари Бейль, 1783-1842) жил в эпоху революционных бурь и наполеоновских войн. Детство его прошло под впечатлением грозных событий 1789-1794 гг., отзвуки которых донеслись и до семьи гренобльского адвоката Шерюбена Бейля, верного сторонника "старого режима". Ненавидя окружающее его ханжество, юный Анри восхищался победами республиканских солдат, и его "воображение было полно героями римской истории". Тирания отца и наставника-иезуита только усиливала в нем отвращение к религии и жажду свободы. Эти чувства, а также ощущение шаткости общественных устоев, усиленное политическим опытом последующих десятилетий, сохранились у Стендаля до конца его жизни и наложили своеобразный отпечаток на все его творчество.

Большое значение для развития мировоззрения Стендаля имело изучение французской сенсуалистической и материалистической философии. Труды Гельвеция, Кабаниса, Дестюта де Траси оказали значительное влияние на философские и эстетические взгляды Стендаля. Убежденный материалист, Стендаль был непримиримым врагом всякой мистики и идеализма как в философии, так и в литературе.

Участие в наполеоновских походах, пребывание в Италии, Германии, Австрии и России сыграли большую роль в становлении политических взглядов писателя. Поход в Россию 1812 года освободил Стендаля от многих иллюзий. Отечественная война, поднявшая весь русский народ на борьбу против иноземного нашествия, в полной мере доказала ложность представлений об "освободительной миссии" наполеоновской армии. Именно в России для Стендаля померк ореол, окружавший когда-то личность Наполеона; стала очевидной авантюристичность его завоевательных походов. Письма Стендаля из России свидетельствуют о его глубоких раздумьях. Его окружали не герои революционных войн, а заурядные мародеры. С сожалением рассматривал он горящие русские города и впоследствии вспоминал, что патриотизм и настоящее величие он больше всего находил в деревянных домишках русских крестьян.

С крушением империи Наполеона закончилась военная карьера Стендаля, однако это его нисколько не огорчило. Уже в те годы Стендаля больше всего привлекало искусство. Вот почему его так тянуло в Италию, страну, где он впервые по-настоящему познал и полюбил произведения, созданные великими музыкантами и художниками.

К тому же, после возращения Бурбонов Стендалю было нечего делать во Франции. Реставрацию он справедливо воспринимал как время беспросветной реакции и не скрывал своего отвращения к этому режиму.

1814-1821 гг. Стендаль провел в Италии, где написал свои первые книги, посвященные искусству: "Жизнеописания Гайдна, Моцарта и Метастазио" (1814), "История живописи в Италии" (1817), а также книгу об Италии "Рим, Неаполь и Флоренция" (1817), которая вышла под неизвестным еще псевдонимом "барон де Стендаль". Этот псевдоним остался за ним навсегда.

В эти же годы Стендаль пережил глубокое чувство к Метильде Дембовской, которое побудило его написать психологический трактат "О любви" (1822).

В Италии Стендаль познакомился с Байроном, сблизился со многими представителями итальянского литературного и патриотического движения. Карбонарские связи Стендаля навлекли на него подозрения австрийских властей, и в 1821 году Стендаль был вынужден покинуть Италию.

В 1820-е годы Стендаль жил в Париже, усиленно занимаясь публицистикой и принимая активное участие в спорах между классиками и романтиками ("Расин и Шекспир", 1823-1825 гг.). Вместе с тем он не оставлял и итальянскую тему, возвращаясь к ней в своих книгах "Жизнь Россини" (1824), "Прогулки по Риму" (1829), в новелле о карбонариях "Ванина Ванини" (1829), а также в своих многочисленных статьях и заметках.

Сочинения Стендаля по истории искусства, его брошюры "Расин и Шекспир" и публицистика имели большое значение в борьбе с отжившими воззрениями эпигонов классицизма.

В 20-е годы Стендаль проявляет большой интерес к русской культуре. Он знакомится с А. И. Тургеневым, братом декабриста Н. И. Тургенева и другом А. С. Пушкина. Восстание декабристов надолго привлекло внимание писателя и послужило не только поводом для определенных политических выводов, но и стимулом для создания образа русской девушки Арманс в одноименном романе (1827).

1830-е годы - период наивысшего расцвета творческой деятельности Стендаля. В 1830 году увидел свет роман "Красное и черное", враждебно встреченный официальной критикой, но получивший высокую оценку Бальзака и тепло принятый в России Пушкиным и Вяземским.

В 1830-х годах, находясь в Италии в качестве французского консула в Чивита-Веккии, обогащенный опытом Июльской революции и рабочих восстаний в Лионе и других городах, Стендаль работает над новым крупным произведением - романом "Люсьен Левен" (1834-1835), оставшимся незаконченным. В это же время он пишет автобиографические сочинения ("Анри Брюлар", "Воспоминания эготисга"), повести и новеллы, большей частью изданные лишь после его смерти, создает свои "Итальянские хроники".

В 1830-х годах углубляются русские связи Стендаля. Много часов провел он с А. И. Тургеневым, путешествуя с ним по окрестностям Рима и увлекаясь остроумной и живой беседой. В конце 1834 года в Риме состоялось личное знакомство Стендаля с поэтом П. А. Вяземским, давнишним почитателем его творчества. С Вяземским Стендаль жил в Риме в одном доме вплоть до весны 1835 года. О значительности бесед Стендаля с Вяземским красноречиво свидетельствует записка Стендаля к Вяземскому, сохранившаяся в наших архивах. Стендаль предлагает Вяземскому прочитать газету "Temps" и восклицает, имея в виду Россию: "Какая держава, если бы буржуазия пошла навстречу крестьянству!". Как установлено, эта записка Стендаля является прямым откликом на революционные события в России.

Последние годы жизни Стендаль провел в Париже. В это время вышла книга путевых очерков "Записки туриста" (1838), продолжали появляться в печати "Итальянские хроники" (в 1838 году вышла "Герцогиня ди Паллиано", а в 1839 - "Аббатиса из Кастро"), увидел свет последний роман Стендаля "Пармский монастырь" (1839), "шедевр литературы идей", как оценил его Бальзак в своем знаменитом "Этюде о Бейле" (1840).

Замысел нового романа, "Ламьель", остался незавершенным. 23 марта 1842 года Стендаль умер, сраженный апоплексическим ударом.

Смерть Стендаля прошла почти незамеченной. Мало кто понимал тогда, что умер один из величайших писателей Франции, чье творчество завоюет всемирную известность.

У Стендаля беспощадная критика буржуазного строя сочеталась с глубоким интересом к человеку, со стремлением создать цельный, героический характер, который в иных условиях развернулся бы во всем своем величии. Именно в этом кроется неослабевающий интерес к творчеству Стендаля в наше время, в этом его немеркнущее значение. И если при жизни Стендаля оценили лишь немногие, то наш век, к которому он обращался, чтит его как своего современника, как писателя, глубоко правдивого и проницательного, который не только один из первых заметил и изобразил "признаки неизбежности внутреннего социального разложения буржуазии и ее туповатую близорукость" (М. Горький), но который возлагал также все свои надежды и чаяния на будущее человечества, заявляя, что "золотой век, которому до сих пор слепое предание отводило место в прошлом,- впереди нас!"

В России переводы Стендаля появились рано, еще задолго до того, как на страницах русской печати впервые прозвучало имя этого оригинального писателя.

Первым известным нам русским переводом Стендаля является статья "Россини", анонимно опубликованная в журнале "Сын отечества" №№ 30 и 31 за 1822 год. Эта статья, перепечатанная с некоторыми сокращениями из английского журнала "The Paris monthly review", должна была ознакомить русских читателей с биографией молодого, но уже прославленного итальянского композитора, чьи оперы ставились в России гастролировавшей итальянской труппой.

Статьи Стендаля, которые печатались в английских и французских журналах анонимно или под псевдонимами, и в последующие годы привлекали внимание русской печати.

В 1827 году в 16-м номере "Московского телеграфа" появилась анонимная статья, озаглавленная "Письма англичанина из Парижа". Она состоит из нескольких отрывков статей Стендаля, опубликованных в 1826 году в английской печати.

"Письма англичанина из Парижа" представляют собой своеобразную хронику французской жизни и касаются самых различных тем: искусства, литературы, науки, политики, светской и придворной жизни. Суждения автора настолько дерзки, что переводчику приходилось сглаживать острые углы, иначе царская цензура не пропустила бы статью, автор которой так непочтительно отзывался о "высочайших" особах и так откровенно изобличал реакцию. Однако, несмотря на все сокращения и смягчения, а иногда и попросту искажения политически острых суждений, в статье "Письма англичанина из Парижа" все же прозвучала непримиримость Стендаля к реакции как в литературе, гак и в политике. В статье была затронута тема, которая нашла яркое отражение во всем творчестве Стендаля: тема папства, истории интриг, преступлений и вероломств Ватикана. Этому вопросу посвящены также две статьи Стендаля, которые появились в русском переводе в 1829 и в 1832 годах, вскоре после того, как они были напечатаны в зарубежных журналах. Это статьи "Избрание папы Льва XII" и "Рим и папа в 1832 году".

Статья "Избрание папы Льва XII" была опубликована в "Сыне отечества", №№ 16 и 17 за 1829 год. Интерес к этой статье связан с кончиной Льва XII и избранием нового папы в начале 1829 года.

В отличие от других статей, появившихся в этой связи в зарубежной печати, в статье Стендаля основное внимание уделено не церемониалу конклава, а явлениям в действительности направляющим ход событий в Ватикане и определяющим их исход: закулисным интригам и борьбе партий, в которые замешаны не только высшие слои духовенства и аристократии, но также и иностранные государства, заинтересованные в избрании такого папы, который проводил бы выгодную для них политику.

Появление ярко антиклерикальной статьи Стендаля в таком реакционном журнале как "Сын отечества" Греча и Булгарина объясняется натянутыми отношениями между Россией и Ватиканом, который издавна стремился подчинить себе православную церковь и распространить свое влияние на Россию.

Вторая статья на эту тему, "Рим и папа в 1832 году", была напечатана в журнале "Телескоп", № 7 за 1832 год. Эта статья связана с событиями в Италии после Июльской революции. В 1831 году в некоторых областях Италии, в том числе и в Папской области, вспыхнули восстания. На помощь папе пришел Меттерних, и австрийские войска разгромили движение карбонариев.

Все эти события привлекли внимание к папскому государству, слабость которого стала очевидной. Отмечая этот факт, Стендаль показывает, что же представляет собой в действительности папское государство в данный момент и каковы его перспективы.

Статья Стендаля прозвучала для русских читателей не только как смелое обвинение против папской власти, превратившей Италию в тюрьму и итальянцев в нищих или шпионов, но и как красноречивая аналогия тем порядкам, которые царили в самодержавной России. Заключительные строки статьи, свидетельствующие о глубоких симпатиях Стендаля к итальянскому народу, звучат революционно: "В настоящих замечаниях о характере итальянцев мы могли представить его только таким, в какой изменился он от недостатков правительства. Люди, живущие в тюрьме, и привычки получают тюремные. Так как итальянец непрестанно окружен шпионами, то он делается шпионом или жертвою. Так как правительство не дает ему ничего делать, то сам он ничего не делает и становится вором или ленивцем, нищим или игроком на органе. Природа одарила его щедро; страна его есть обитель гения; у него рассудок самый живой и деятельный, есть вкус к прекрасному, благородному и великому в искусствах; он музыкант по инстинкту, поэт по природе, жертва и несчастливец по вине тех, которые им правят так худо".^*

^* (Телескоп, ч. 8, 1832, № 7, стр. 320-321.)

Если вышеупомянутые статьи появились в русской печати анонимно и автор оставался неизвестным, то в январе 1829 года в "Вестнике Европы" было напечатано "Письмо Бейля к г-же Беллок о лорде Байроне", а в 1830 году в №№ 19 и 20 "Сына отечества" - "Лорд Байрон в Италии. Рассказ очевидца", за подписью Stendhal. Однако в последней статье имеются большие пропуски. Сокращены почти все критические суждения Стендаля об английской государственной системе, о лицемерии высших слоев английского общества, которые травили великого поэта и клеветали на него. Пропущено также всё, что касалось бесед Стендаля с Байроном о походе в Россию. Этот перевод является олицетворением того, насколько взгляды Стендаля были неприемлемы для русской печати, представлявшей официальную правительственную точку зрения.

В том же 1830 году, в №№ 58 - 60 "Литературной газеты" Дельвига были опубликованы отрывки из книги Стендаля "Прогулки по Риму" в переводе известного в то время переводчика В. И. Любич-Романовича. Один из этих отрывков сопровожден примечанием Дельвига в котором говорится: "... Имя барона Стендаля (Sthend'hal) [sic!] вымыленное: под ним и под разными другими долго скрывался один, остроумный французский писатель Г. Бель (Beyle). Замысловатая его оригинальность, превосходный тон критики, острый и меткий взгляд на предметы и слог чистосердечный и живописный, по словам другого известного французского писателя, могли бы точно прославить трех или четырех литераторов...".

Примечание Дельвига представляет большой интерес, ибо не только свидетельствует о несомненном знакомстве с творчеством Стендаля, но является также первой оценкой творчества писателя, опубликованной в русской печати еще до выхода в свет его основных произведений: романов "Красное и черное" и "Пармский монастырь".

"Красное и черное", как известно, получило высокую оценку А. С. Пушкина и П. А. Вяземского, а "Пармский монастырь" Вяземский читал еще в рукописи, что говорит о большом доверии и глубоком уважении к нему Стендаля. Книги Стендаля - "Пармский монастырь" и "Прогулки по Риму" - имелись также в библиотеке Н. В. Гоголя.

После опубликования в "Телескопе" (1832 г.) статьи "Рим и папа в 1832 году", прижизненных переводов Стендаля в русской печати больше не появлялось. Передовые русские журналы "Московский телеграф" и "Телескоп" были запрещены, в стране царила жесточайшая реакция и возможно, что поэтому романы Стендаля не могли в то время быть переведены на русский язык, несмотря на большой интерес к французской литературе. Но вместе с тем имя Стендаля не сошло совсем со страниц русской печати. В статьях "Живописного обозрения" за 1837-1838 гг. неоднократно встречаются ссылки на книгу "Прогулки по Риму" . и цитируются мысли "умного описателя столицы древнего мира" Бейля-Стендаля.

О встрече со Стендалем осенью 1841 г. сообщает А. И. Тургенев в письме из Парижа ("Современник", 1841, т. 25). Эта встреча произошла за несколько месяцев до смерти писателя.

Начало русских переводов Стендаля обычно датируется 1874 годом, когда в "Отечественных записках" появился роман "Красное и черное" в сокращенном переводе А. Н. Плещеева. На эту дату ссылается Б. Г. Реизов в своем обзоре "Стендаль в России" ("Книжные новости", 1937, № 23-24).

"...Первым переводчиком Стендаля и автором первой статьи о нем на русском языке был А. Н. Плещеев", заявляет и С. Д. Артамонов в своей статье "Проблематика творчества Стендаля" ("Учен, записки Московского обл. пед. ин-ти". 1. 26, вып. I. М., 1953). И хотя еще в начале 1930-х гг. А. К. Виноградов упоминал об "отрывках из произведений Стендаля", опубликованных в 1830 году в "Литературной газете" Дельвига и в "Сыне Отечества", появление этих переводов казалось, видимо, фактом случайным, тем более, что между этими отрывками и переводом Плещеева оказался промежуток в 43 года.

Однако, как мы видели, дело обстоит совсем иначе. Ранние переводы Стендаля в России, охватывающие десятилетний период - 1822-1832 гг.- были явлением отнюдь не случайным, но закономерным и характерным для русской печати того времени. В 1850-х гг. во Франции отмечается оживление интереса к творчеству Стендаля, выходит в свет собрание его сочинений, появляется ряд критических отзывов о его произведениях. Этот факт не остался без откликов и в России.

В 1853 году во Франции впервые была издана повесть Стендаля "Минна фон Вангель". В русском переводе она появилась уже в следующем 1854 году, во 2-м томе "Москвитянина". (Впоследствии она была издана в дореволюционный период еще дважды: в 1896 и 1904 гг.).

В 1850-х годах в "Отечественных записках" были помещены и критические отзывы о произведениях Стендаля: в тт. 92 л 93 за 1854 год и в т. 123 за 1859 год в связи с изданием во Франции романа "Арманс", "Прогулок по Риму" и трактата "О любви". Хотя и напечатанные в одном и том же журнале, отзывы эти свидетельствуют о противоположных взглядах на творчество Стендаля. В статье об "Арманс" анонимный автор не проявляет особых симпатий к Стендалю: "Без идеала, без слога и теплоты можно быть любопытным и странным явлением в литературе, можно увлечь публику новизною и заставить себя читать, но подобный писатель может быть уверен, что никто его не перечитает, а главное, не полюбит". Нечего и говорить, что автор глубоко ошибался как в характеристике творчества Стендаля, так и в своих выводах.

Анонимный автор заметки о "Прогулках по Риму" считает эту книгу "лучшим путеводителем в вечном городе", в котором читатель найдет "самые верные описания всех зданий, памятников, развалин, все редкости искусства: словом, Прогулки по Риму - зеркало, в котором отразился весь город".

Автор статьи в 123-м томе "Отечественных записок", озаглавленной "Нынешняя любовь во Франции" и подписанной инициалами "Н. Н.", высказывает верные и интересные суждения о Стендале. "...Никто еще так резко и прямо не говорил всей правды о французах, как Генрих Бэль (де-Стендаль). Горькая правда речей его пришлась не по вкусу читателям, и сочинения его расходились и расходятся довольно туго". Автор статьи критикует немецкого историка литературы Юлиана Шмидта за неверное понимание творчества Стендаля: "Сам даже беспристрастный немец, г-н Юлиан Шмидт, несовершенно понял этого писателя, и небольшой успех, которым, наконец, начинают несколько пользоваться его сочинения, отчасти приписывает товариществу. Книгу Бэля о любви (De l'amour) называет г. Шмидт педантическою книгою, потому только, что в ней есть рубрики, определения и неологизмы, хотя сущность ее, по нашему мнению, совершенно основательна".

Русская печать этого времени заинтересовалась не только творчеством, но и личностью Стендаля.

Еще в 1849 году в статье К. Полевого в "Санктпетербургских ведомостях" ("О литературных подлогах, псевдонимах, похищениях, кражах и обманах", в № за 17 апреля), написанной по материалам книги Керара "Les supercheries litterai-res devoilees" была предпринята попытка охарактеризовать Стендаля: "У некоторых писателей псевдонимия является какою-то особенною странностью. Вот что говорит остроумный автор известия о жизни Генри Бейля (имеется в виду Керар.- Т. К.). не так давно умершего и написавшего много замечательных сочинений: "Он не любил, боялся известности, и сочинения его издавались всегда под вымышленными именами, которые переменял он почти при всяком сочинении своем. Стендаль, Капюне, Сальвиати, Висконтини, Лизио, Биркбек, Штромбек, Барон Ботмер, Сер Уильям Р..., Теодор Бернар (du Rhоne), Сезар, Александр Бомбе, Лажневе - вот только некоторые из его псевдонимов. Он, по-видимому, очень заботился оставаться неизвестным и всячески старался сбить с толку читателя, придавая себе, на заглавии своих книг, то одно, то другое качество, представляясь кавалерийским офицером, таможенным чиновником, торговцем железного товара, и бог знает чем еще! Воображение его постоянно работало над изобретением какого-нибудь нового переодевания, и ум был свободен только под маскою. Про него можно было повторить то, что сказал Монтескье об одной своей знакомой: "Она ходит довольно хорошо, но тотчас начинает хромать, как только глядят на нее". В самом деле, едва появлялась в свет новая его книга, таинственный автор спешил из города за несколько сот льё, боясь услышать рассуждения о своем новом труде. Однажды, где-то в глуши, он неожиданно прочитал в одном "Обозрении" самый лестный разбор какого-то своего сочинения (имеется, конечно, в виду этюд Бальзака о Стендале.- Т. К.), и признавался, что в изумлении от этого удивительного разбора, расхохотался от полноты души!..."

Пусть эти сведения очень скупы и не очень точны, но они всё же могли заинтересовать читателя личностью этого необычного писателя.

К этой же теме вернулся в 1857 году Григорий Книжник (Г. Н. Геннади) в статье "О псевдонимах русских и французских" ("Библиотека для чтения", т. 145), где между прочим говорится: "... Автор бесчисленного множества политических брошюр Stendhal (Henry Beyle), автор романов Rouge et Noir, Chartreuse de Parme, и которого все сочинения теперь издаются в Париже; Beyle беспрестанно изменял свои подписи и насчитывают до 12 его псевдонимов".

Как видим, А. Н. Плещеев - далеко не первый переводчик Стендаля и не первый критик его творчества на русском языке.

Начиная с 1870-х годов интерес в России к произведениям Стендаля все больше и больше возрастает. Несомненная заслуга принадлежит здесь А. Н. Плещееву, который впервые познакомил русскую публику с романом "Красное и черное", хотя и в сокращенном переводе, и написал о нем подробную статью; и В. В. Чуйко, который в том же 1874 году опубликовал в журнале "Дело" большую статью о Стендале и написал ряд предисловий к русским изданиям Стендаля (к первому полному переводу "Красного и черного", сделанному Н. П. Чуйко (1893), к первому переводу "Пармского монастыря" (вышедшему в 1878 под заглавием "Пармская шартреза") и к первому переводу "Итальянских хроник" (1883). Последнее предисловие является сокращенным вариантом статьи В. В. Чуйко в журнале "Дело").

Мы не будем перечислять все русские издания произведений Стендаля. На этом подробно останавливался Б. Г. Реизов в своем обзоре "Стендаль в России", да это и наглядно видно из настоящей библиографии. Отметим только, что кроме вышеупомянутых произведений в дореволюционный период вышло еще несколько публикаций писем Стендаля из России, с весьма подробными предисловиями (В. Горленко, А. Хоментовской), которые свидетельствуют о большом интересе к Стендалю и к его впечатлениям от похода в Россию.

В. Горленко в предисловии к публикации "Москва в первые два дня вступления в неё французов в 1812 году" ("Русский архив", 1891, кн. 2) следующим образом характеризует писателя: "Стендаль замечательный реалист и аналитик в романах и еще более высокий писатель по искусству, критик и психолог". Отмечая его "ненависть к фразе, правдивость самонаблюдений и полную искренность", В. Горленко совершенно верно подмечает, что "за великими событиями, происходящими на его глазах, он хорошо различает маленьких людей, которыми эти события совершаются, не идеализирует и не щадит своих соратников, не щадит и себя самого".

Вслед за статьями А. Н. Плещеева и В. В. Чуйко в русской печати появляется ряд статей, в той или иной степени освещающих творчество Стендаля. В статьях "Реальный роман во Франции. [Три публичных чтения...]" П. Д. Боборыкин прослеживает эволюцию реалистического романа во Франции от Стендаля до Флобера ("Отечественные записки", 1876), справедливо считая Стендаля родоначальником французского реалистического романа XIX века. М. Цебрикова в статье "Два романтизма во Франции", излагающей книгу Г. Брандеса "Die romantische Schule in Frankreich" относит Стендаля к "романтизму прогресса" ("Северный вестник", 1886, № 12). Небольшой очерк о Стендале с множеством цитат из его произведений появляется в книге Виктора Бибикова "Три портрета" (СПб., 1890). В 1912-1916 гг. выходят статьи А. Хоментовской, Ю. Веселовского, Б. Грифцова и др. Ряд статей посвящен отдельным произведениям Стендаля, вышедшим во Франции или появившимся в русском переводе. На издание во Франции неоконченного романа Стендаля "Ламьель" откликается большой статьей журнал "Труд" (1889, т. 2). А. Энгельгардт и 3. Венгерова останавливаются на разборе "Воспоминаний эготиста" и "Люсьена Левена", впервые изданных во Франции ("Вестник иностранной литературы" и "Вестник Европы", 1893-1894). "Русский вестник" (1898, февр.) сообщает о выходе в свет во Франции неизданных отрывков Стендаля "Наполеон". В "Северных записках" (1915, № 5-6) появляется рецензия на русский перевод трактата "О любви", а в "Русских записках" (1916, № 1) - на перевод "Красного и черного", и т. д.

Характер суждений во всех этих статьях весьма разноречив. В статье М. Цебриковой отразились самые слабые стороны очерка Брандеса о Стендале. Творчество Стендаля сведено здесь к психологическому анализу, а сам автор изображен как холодный эгоист и индивидуалист, не признающий никаких законов нравственности.

Совсем иной характер носит статья З. Венгеровой о "Люсьене Левене". Если М. Цебрикова видит в творчестве Стендаля только "одну игру нервов", то З. Венгерова отчетливо различает социальное содержание произведений Стендаля: "Интерес романа не сосредоточен всецело на самой фабуле и ее главном герое. Личность Люсьена Левена, банкирского сына, сделавшего блестящую карьеру сначала в армии, потом в политическом мире, не поглощает внимания читателя... вместе с тем, однако, эта фигура молодого представителя финансовой силы очень характерна для творчества Стендаля: она указывает на внутреннюю связь между всеми его романами, дающими в своей совокупности полную картину французского общества 20-х и 30-х годов... В двух написанных частях романа главный интерес заключается в характеристике эпохи, к которой отнесена фабула".

Интересна статья анонимного автора, опубликованная в журнале "Русская мысль" (1893, кн. 7, стр. 311-315) и посвященная разбору "Воспоминаний эготиста", изданных Казимиром Стрыенским. В статье отмечается демократизм взглядов писателя: "...Воспоминания рисуют нам Стендаля в другом виде, чем его представляли до сих пор и в каком он представлен у биографов. Относительно идей Стендаля новая книга дает также немало новых указаний. Записи составлялись за шестнадцать лет до июльской революции, а, между тем, Стендаль предвосхитил большинство основных идей, сопровождавших это движение... Стендаль с детства проникся отвращением к затхлой атмосфере французской буржуазии. С годами это чувство только росло и ко времени Воспоминаний мы в лице Стендаля видим убежденного демократа и страстного защитника обездоленных классов".

Критика буржуазного общества в произведениях Стендаля, обличительная сила его творчества находили живой отклик в России еще в прошлом веке. И хотя дореволюционные исследователи не были в состоянии понять законы общественного развития, которые обуславливали творчество Стендаля, они всё же внесли свой вклад в освещение и популяризацию его произведений в России. И здесь необходимо отметить большое значение высказываний о Стендале Л. Н. Толстого, оказавших несомненное влияние на русскую критику.

Великая Октябрьская социалистическая революция сделала творчество Стендаля, как и всех классиков мировой литературы, достоянием народа и открыла широкий простор стенда-леведению в России.

Произведения классиков мировой литературы начали выходить массовыми тиражами. В письме к Ромену Роллану от 2 апреля 1931 года М. Горький сообщает: "Тиражи в 200 тыс. экземпляров поглощаются в месяц. Я говорю не о брошюрах, а о книгах "толстых". "Chartreuse de Parme" Стендаля: 20 т., 30 т., 75 т.- и ни одного экземпляра из трех изданий на рынке уже нет". (Горький М. Собр. соч. Т. 30. М., 1955, стр. 211).

На 1 июня I960 года вышло, по данным Всесоюзной книжной палаты, ПО изданий произведений Стендаля на 10 языках, общим тиражом 10.522.000 экземпляров. В 1959 году было издано второе по счету собрание сочинений Стендаля в 15-ти томах, снабженное подробными комментариями и историко-литературными справками. За советский период "Красное и черное" было издано в русском переводе 15 изданиями общим тиражом более 1.050 тыс. экз., а "Пармский монастырь" - 11 изданиями общим тиражом более 1.330 тыс. экз.

В СССР Стендаль нашел подлинно массового читателя. Среди книг, пользующихся наибольшим спросом, библиотекари неизменно упоминают его романы.

Всё возрастающему интересу к творчеству Стендаля немало способствовал и роман А. К. Виноградова о Стендале "Три цвета времени", с ярким предисловием М. Горького (1931 г.). Роман вышел на русском языке уже 8-м изданием и является одним из популярных биографических романов.

Большая работа проделана советскими стендалеведами. Собственно говоря, только в советское время стендалеведение приобрело подлинно научный характер и охватило всё творчество Стендаля.

Ценный вклад в переосмысление творчества Стендаля внес великий пролетарский писатель М. Горький, который не только указал на большую художественную ценность и глубокую человечность творчества замечательного французского реалиста, но также четко определил его социальное значение. Оценка Стендаля, данная М. Горьким, до сих пор сохраняет весь свой глубокий смысл и находит свое подтверждение в работах советских стендалеведов.

Большие заслуги принадлежат здесь одному из старейших советских специалистов в этой области, Б. Г. Реизову, который посвятил Стендалю многочисленные исследования, глубоко освещающие творческую деятельность великого французского писателя, и снабдил подробнейшими комментариями его собрания сочинений. В своих статьях об эстетических взглядах Стендаля, Б. Г. Реизов один из первых дал научно верное, марксистское освещение этого вопроса.

Плодотворно исследует творчество Стендаля крупный советский литературовед А. Ф. Иващенко, который уделяет большое внимание разработке теоретических вопросов литературы критического реализма. Стендалю была посвящена кандидатская диссертация А. Ф. Иващенко, который в настоящее время работает над монографией о великом реалисте.

В 1958 году вышла книга о Стендале советского критика Я. В. Фрида, в которой нашли свое отражение также и новейшие публикации и исследования французских стендалеведов.

Кроме Б. Г. Реизова и А. Ф. Иващенко творчеству Стендаля посвятили свои диссертации М. А. Гольдман (1944 г.), С. Д. Артамонов (1948 г.), П. Ф. Дьячков (1948 г.), Н. Н. Тетеревникова (1952 г.) и Н. А. Дорогова (1954 г.).

В последние годы в СССР появилось несколько публикаций ранее неизвестных рукописей Стендаля, которые хранятся в наших архивах. Эти публикации, вызвавшие большой интерес как в нашей стране, так и во Франции, обогатили творческое наследие Стендаля некоторыми новыми интересными материалами.

Говоря о популярности Стендаля в СССР и об успехах советского стендалеведения, нельзя не упомянуть о таком факторе массового ознакомления советской молодежи с творчеством Стендаля, как вузовские программы и учебники. Советское литературоведение впервые разработало правильную методику изучения литературы и уделило Стендалю то почетное место в истории литературы, которое он по праву занимает.

"Первое, что делает Стендаля необыкновенно интересным, это как раз то, что один из самых мощных корней, питающих его гений, есть революционное сознание великих десятилетий общественных бурь, пережитых Францией", - писал А. В. Луначарский. Действительно, это определяет значение творчества Стендаля, делает его созвучным нашей эпохе.

Т. Кочеткова