Глава XLIII. Утопия создания Итальянского театра в Париже
("Утопия создания итальянского театра" была написана Стендалем совместно с Марестом. В то время, как Стендаль писал книгу о Россини, проблема дефицитности итальянского театра в Париже стояла чрезвычайно остро. С 1818 по 1827 год Итальянская опера находилась в административном подчинении у дирекции Французской оперы (или, по тогдашнему наименованию, Королевской музыкальной академии).)
Может быть, кто-нибудь из двадцатишестилетних молодых людей, считающих сейчас эту главу, лет через пятнадцать станет министром королевского двора или администратором оперного театра.
Министр думает о биржевом курсе и о том, чтобы сохранить свое место. Поэтому совершенно бесполезно обращаться с какими-нибудь соображениями к его превосходительству; но молодой человек, посетивший семь или восемь салонов, где царит скука, и вернувшийся вечером к себе домой, может от нечего делать взяться за книгу; счастлива книга, которую открывают в такую минуту; если она не совсем пуста, она всегда станет интереснее просто по контрасту.
Итак, предположим, что какой-нибудь умный человек сделался министром королевского двора; мне бы хотелось, чтобы этот умный человек еще в молодости упал .приводимые мною здесь факты и рассуждения.
Нынешняя администрация Комической оперы скрывает, как государственную тайну, размеры своих доходов. Известно только, что королевский бюджет предоставляет ей субсидию в 120 000 франков. Куда же идут эти деньги? В чей карман они попадают? Я не связан никакими отношениями с администрацией Комической оперы; поэтому все цифры, которые я здесь привожу,- плод моих догадок и рассуждений. Если администрация не согласна с моими подсчетами, то она, конечно, поймет, что единственный способ неопровержимо их опровергнуть - это опубликовать подлинные данные.
Доходы театральной кассы обычно колеблются от 1 800 до 900 франков. Я считаю, что в среднем это 1 200 франков с каждого представления. В неделю бывает три спектакля; это составляет в год ................... 122 800 фр. Продажа лож (годичный абонемент в течение двух лет) дает около 2 400 франков с каждого представления, что составляет в год ........... 345 600 фр. Всего предполагаемых доходов .......................................... 468 400 фр.
1 (Я сопоставил его с бюджетом Королевского театра (Итальянская опера) в Лондоне. Знать этот бюджет очень полезно. Общий расход в Лондоне составляет 1 200 000 фр. Я наводил также справки об условиях аренды театра Ла Скала в Милане.)
Если предположить, что эти подсчеты верны, а они недалеки от истины, то окажется, что существует прибыль в 20 тысяч франков. Куда же идет эта прибыль*? Куда девается субсидия в 120 тысяч франков, которую его величество благоволит отпускать Итальянскому театру, до революции называвшемуся Театром его величества? Вот те два вопроса, на которые я отказываюсь дать сколько-нибудь удовлетворительный ответ.
* ()Я утверждаю, что прибыль составляет именно двадцать тысяч франков. Я имею все основания полагать, что отчаяние низшей администрации вызвано именно тем, что театр Лувуа приносит прибыль.
А. Следовало просто пригласить Санквирико и одного из его учеников и платить им определенную сумму в год или за каждую декорацию отдельно; это даст даже некоторую экономию. Мне кажется, что здесь следует сказать несколько слов об огромном превосходстве итальянских декораций над нашими и добавить к тому кое-какие точные данные о разнице в расценках. Если бы, например, можно было установить, что декорации к "Чудесной лампе" обошлись в сто тысяч франков, и доказать, что такое же число полотен, то есть те же самые декорации, в Милане обошлись бы всего в двенадцать тысяч франков и что притом итальянские декорации по своим художественным достоинствам оказались бы значительно выше*, то, как мне кажется, эти сведения поразили бы всех беспристрастных читателей. Но вместе с тем сколько людей заинтересовано в том, чтобы скрыть злоупотребления, о которых я здесь пишу! Надо спросить г-на Омера, автора балета "Альфред Великий", о цене декораций в Милане.
Если Санквирико окажется неугодным из соображений национальных, то пусть пригласят Дагерра, человека очень талантливого, и пусть он пишет клеевыми красками, а не маслом; пусть каждая декорация употребляется не более чем для ста спектаклей. И то еще это значит проявить большую скупость в отношении парижской публики. В Италии декорации замазываются самое большее после сорока представлений, а нередко даже после трех.
Вентилятор в театре Лувуа обошелся в тридцать восемь тысяч франков, а между тем все равно уже через час после начала спектакля вас одолевает головная боль. Хотелось бы посмотреть, как выглядит счет на эти тридцать восемь тысяч. Злоупотребления же, связанные с покупкой дров, пожалуй, еще более комичны. Следовало бы купить два десятка термометров, и пусть полицейский комиссар заставляет поддерживать определенную температуру, в зависимости от наружной температуры. Зачем, например, жечь дрова, если на улице десять градусов тепла? Газ хорошо обогревает.)
** (См. "Рим, Неаполь и Флоренция в 1817 г.", стр. 10.)
Существует настоятельная необходимость вырвать Итальянскую оперу из когтей ее самого смертельного врага - администрации, составленной из французских музыкантов.
Антрепризу Итальянской оперы следует сдать в аренду.
Надо составить договорные условия этой антрепризы наподобие того, как это сделано в миланском театре Ла Скала, дела которого при Наполеоне с 1805 по 1814 год шли отлично.
Антрепренер должен подчиниться этим условиям. Г-н кавалер Петраки, прежний начальник департамента в министерстве финансов Итальянского королевства, который в течение нескольких лет возглавлял антрепризу миланского театра Ла Скала, был в 1822 году одним из администраторов Итальянского театра в Лондоне. Он прекрасно разбирается в такого рода административной работе, и к нему можно обращаться за разумными советами. Он, вероятно, не отказался бы перейти в театр Лувуа. Г-н Бенелли также мог бы быть очень полезен.
В качестве первого пункта этого арендного договора следовало бы ввести обязательство ежегодно ставить в Париже десять новых опер, из них восемь опер ныне живущих композиторов, с условием, чтобы две из них были написаны специально для парижского театра.
Заметьте, что до сих пор еще в Лувуа не было ни одной оперы, написанной специально для голоса г-жи Паста.
Вторым условием было бы каждый год давать сорок новых декораций, написанных художником, ранее работавшим по меньшей мере два года для театра Ла Скала, Сан-Карло, для Туринского театра или для театра Фениче в Венеции. Самое большее через полтора года после первого представления декорации эти должны быть проданы или уничтожены (в Ла Скала декорация, написанная Санквирико или Транквилло, обходится в 400 франков. Такая же декорация, написанная в Париже, стоит 3 000 франков) (А).
Сумма, которую его величество соблаговолит выделить на удовольствия любителей музыки его столицы и всей Европы вообще*, будет разделена на двенадцать частей и должна выплачиваться помесячно антрепренеру Итальянского театра. Но вот каким образом ее следовало бы выплачивать: под расписку членов специально учрежденной комиссии, которая вначале должна будет состоять из девяти любителей, рекомендованных лицами, имеющими в настоящее время постоянные ложи в Итальянском театре**.
* (Сумма эта должна быть внесена в бюджет города Парижа, города, жителям которого музыка доставляет удовольствие и который к тому же обогащается за счет налогов, получаемых от присутствия десяти тысяч богатых иностранцев.)
** (Выборы могут осуществляться самым простым способом: посредством списка кандидатов, передаваемого администрации театра.
В. Так как французы не очень-то много понимают в театральных делах, следовало бы сослаться на имеющиеся примеры организации такого рода комиссий и сказать, что Большой театр Турина, один из первых в Италии, с незапамятных времен находится под контролем общества, состоящего из представителей высшей знати (dei cavalieri), причем права их примерно таковы же, как и те, которыми автор хочет наделить абонентов лож в театре Лувуа. Мне кажется, что точно таким же образом обстоит дело и в Болонском городском театре (Большой театр). Театр Пергола во Флоренции точно так же находился в ведении местной знати, и я слышал, что в том же положении и театры других городов. Лондонский королевский театр находится теперь в руках знатных людей, которые и ведают его антрепризами. Автор выдвигает только разумные предложения и только такие, которые уже были проверены другими театрами и дали хорошие результаты. Вот имена лиц, исполняющих административные обязанности в Итальянском театре в Лондоне в 1824 году.
Лорды: Гертфорд
Лоусер
Эйлсфорд
Маунтджекем
и граф Сантангонио, знатный сицилианец.
Антрепренером театра Ла Скала с 1778 по 1788 год был граф Кастельбарко, затем маркизы Фаньяни и Кальдерара и князь ди Рокка-Синибальди. В настоящее время принято, чтобы антрепризу возглавляли чиновники (Testa di Ferro).
С. Для того, чтобы во Франции развился вкус к итальянской музыке, необходимо взять еще двух преподавателей и учредить еще один класс итальянского пения в консерватории, добавив к ним преподавателя итальянского языка и декламации. Было бы очень полезно привлечь туда для преподавания Пеллегрини или Цукелли; но вскоре мы, вероятно, увидим, что даже итальянское пение там станет преподавать француз. Не приходится сомневаться, что, имея преподавателей-итальянцев, Парижская консерватория смогла бы выпускать хороших певцов: их надо будет посылать года на два, на три в Италию для усовершенствования, как это сделала наша г-жа Менвьель-Фодор. Во главе консерватории следует поставить троих или четверых богатых любителей, пэров Франции.
Следовало бы набирать в наших южных провинциях, в частности близ Пиренеев, детей от двенадцати до шестнадцати лет с хорошими голосами. Нет никаких оснований опасаться, что хорошими голосами природа наделила только тех, кто живет по ту сторону Альп, и что на юге Франции их не встретить***. Все различие сводится к тому, что 1) в Италии подросток двенадцати лет слышит хорошее пение в церкви и на улице, 2) он видит, что талант певца ставится в его стране превыше всего.
D. Разумеется, очень хорошо было бы, если бы в Большой опере давалось по два представления в месяц, но высшая администрация никогда на это не согласится. Не только через двадцать лет, но всего через год Французская опера станет настолько нелепой, что никто туда не будет ходить****. Тем не менее можно было бы рекомендовать это средство увеличения прибыли точно так же и в том случае, если бы у антрепризы Лувуа оказались какие-либо непредвиденные расходы.
Е. Мне думается, что следовало бы закончить эту главу указанием на спасительное средство для Итальянского театра, без которого, по-моему, обойтись будет нельзя: пригласить на два года Россини***** с тем, чтобы он писал по три оперы в год. Если предложение это окажется выгодным для Россини, то он, вне всякого сомнения, его примет и охотно приедет. Он будет писать для Большой оперы, для театра Федо. Для этого театра он сможет писать по опере в неделю; он будет хорошо обеспечен. Николо от своих произведений получал около тридцати тысяч франков в год; судите же, какой успех ожидает Россини.
Приезд Россини и его водворение в Париже подняли бы престиж театра Лувуа за границей: певцы стали бы драться a pugni******, чтобы только получить ангажемент, и группа была бы укомплектована очень быстро. Находящийся сейчас в Париже г-н Караффа, автор "Габриели де Вержи", оперы, которая два года подряд конкурировала с "Елизаветой" Россини, стал бы тоже работать для Лувуа; а если бы только у парижан возник интерес к новой музыке, Итальянский театр был бы неуязвим. В денежном отношении итальянские составители либретто получали бы половину того, что имеют либреттисты театра Федо, а за эту плату можно пригласить к себе самых известных итальянских писателей*******.
Постановка опер Россини, которые в настоящее время идут в Париже, бесконечно выиграла бы от присутствия автора. От глаза композитора не ускользнуло бы множество погрешностей, как, например, изменение оркестром темпа, неуместный шум того же оркестра, и т. д., и т. д. Любопытство зевак достигло бы неслыханных размеров, и это отразилось бы на доходах театра. Угодно вам щедро заплатить Россини и вместе с тем не выкладывать денег? Надо только в первый раз давать его оперы на улице Лепельтье и устраивать ему бенефис. Если он будет писать по три оперы в год, он будет получать сорок пять тысяч франков. Прибавьте к этому концерты, оперы, которые он напишет для Федо, продажу его музыкальных произведений, которые в Италии ничего не дают, а у нас являются весьма прибыльной статьей. Он заработает больше шестидесяти тысяч франков в год.
F. Исполнители, которых можно было бы пригласить
В первую очередь и раньше всех остальных г-жа Менвьель; она очень хорошо поет, и к тому же она француженка. Многие зрители плохо отзываются о Лувуа из чувства патриотизма.
Давиде, тенор.
Донцелли, тенор.
Лаблаш, buffo cantante.
Дебеньи, buffo comico.
Амбрози.
Куриони, тенор, человек очень красивый, что, впрочем, ему е мешает.
Л. Мари, тенор. Он хорошо пел в "Аврелиане в Пальмире" в Милане в 1814 году.
Госпожи:
Пизарони, контральто.
Скьяссетти, примадонна в Мюнхене.
Дарданелли, комическая примадонна.
Скива.
Фаббрика.
Ронци Дебеньи, комическая примадонна.
Мариани, превосходное контральто.
Момбелли, примадонна,
и многие другие, дебютировавшие за последние два года, но чьи имена не известны еще по эту сторону Альп. Г-н Бенелли, один из антрепренеров Лондонского театра, находится в последнее время (октябрь 1823 года) в Италии, где он набирает труппу. Нам недостает агента, который обладал бы ловкостью г-на Бенелли, и руководителя, подобного г-ну кавалеру Петраки. Знатный венецианец, владелец театра Сан-Лука, мог бы дать нам хорошие советы. В Лондоне советы маркиза де Сантантонио оказались весьма полезными.)
*** (Следует все-таки воздать должное г-ну Шерону, который пошел на огромные жертвы ради популяризации музыки. Министру внутренних дел, если бы он ревностно относился к своим обязанностям, следовало бы по-настоящему помочь этому достойному гражданину.)
**** (В 1833 году певцы Большой оперы не в состоянии спеть квартет из "Сороки-воровки" или "Камиллы"; поэтому театр не окупает даже и трети своих расходов.)
***** (...пригласить на два года Россини...- Осенью 1823 года Россини пробыл в Париже три недели перед отъездом в Лондон. В 1824 году Россини изъявил согласие - после соответствующих предложений со стороны министерства королевского двора - принять на себя обязанности музыкального и сценического руководителя Итальянской оперы в Париже.)
****** (На кулаках (итал.).)
******* (Я знаю у г-на Пеллико, первого трагического поэта Италии, находящегося теперь в тюрьме Шпильберга, четыре или пять опер seria и буфф, которые, на мой взгляд, являются шедеврами; в них много сильных ситуаций, написанных очень смело.)
Число членов комиссии будет доведено до двенадцати путем привлечения туда по указанию министра двух членов Института и одного адвоката. Комиссия эта будет обновляться каждый год, причем министр может продлить срок полномочий ранее избранных лиц. Точно так же и лица, имеющие ложи, могут выставлять прошлогодних делегатов (В).
Ежегодно 20 декабря (в начале сезона) должно созываться собрание, на котором делегаты будут отчитываться о состоянии дела перед лицами, имеющими в театре постоянные ложи. Антрепренер имеет право пригласить французских певцов, но не более одного для каждой оперы. Ни к чему устраивать спектакли вроде "Свадьбы Фигаро" 13 сентября 1823 года, когда мы имели удовольствие одновременно слышать четырех французских певиц - м-ль Демери, Чинти, Бюффарден и... и французского певца г-на Левассера, у которого прекрасный голос, но который слишком легко робеет, чтобы исполнять роль Альмавивы. Еще одно условие: антрепренер вправе приглашать французских певцов, но не вправе платить им более шести тысяч франков в год (С).
24-го числа каждого месяца собирается проверочная комиссия; она выдает антрепренеру очередной чек только в том случае, если он старательно и добросовестно выполнил свои обязательства в течение истекшего месяца. Отчитываться в доходе с каждого спектакля ему придется в присутствии комиссии, которая сверх этого имеет право обсуждать голос и усердие каждого певца в отдельности. Антрепренер обязан представить проверочной комиссии все сведения, которые от него потребуют.
Преимущество этого порядка заключалось бы в том, что два раза в месяц в зале Большой оперы выступали бы итальянцы. Участвующие в этих спектаклях певцы каждый раз получали бы за это особое единовременное вознаграждение (D).
Большим неудобством этих перемен, которые я здесь наметил в общих чертах, является то, что после двадцати лет такого руководства итальянским театром Французская опера пришла бы в упадок и в зале на улице Лепельтье начали бы ставить балеты между каждыми двумя актами итальянской оперы, так, как это делалось в Неаполе.
Отдавая свои распоряжения, министр обычно бывает охвачен приливом самолюбия; он хотел бы, чтобы они были добрыми и справедливыми, и одно только крайнее его невежество мешает ему этого достичь. Все зло деспотических администраторов скрывается как раз в этих вот частностях. Все особые постановления, касающиеся оперных театров, отмечены легкомыслием и являются результатом самых ловких и последовательно осуществленных интриг. Если любовница администратора поет фальшиво и даже несколько раз бывает освистана, этого уже достаточно, чтобы администратор этот решил провалить театр своего соперника, где пение лучше, чем ему хотелось бы.
При системе антрепризы администрация вместо того, чтобы быть заинтересованной в злоупотреблениях, заинтересована в том, чтобы помешать злоупотреблениям. Причина этой перемены к лучшему в том, что выигрывает от этих злоупотреблений обычно не кто иной, как сам антрепренер; теперь же строгости администрации этому будут препятствовать. Понятно, что создание проверочной комиссии, избранной из лиц, имеющих в театре постоянные ложи, приведет к тому, что общественное мнение тоже примет участие в руководстве оперой-буфф. Выбор актера, постановка оперы будут утверждаться комиссией: это двенадцать адвокатов, обязанных защищать в глазах публики свои мероприятия. Могут сказать, что от моего предложения веет республиканским духом. На это я отвечу, что этой системы в большей или меньшей степени давно уже придерживаются в стране, в достаточной мере деспотической, но где, однако, царит страстное увлечение музыкой,- в Австрии, в Вене (Е, F).
При копировании материалов просим ставить активную ссылку на страницу источник:
http://henri-beyle.ru/ 'Henri-Beyle.ru: Стендаль (Мари-Анри Бейль)'